– О чем?
– Как… как идеально эта одежда подошла бы для маскарада.
– Какого маскарада?
– В пятницу вечером, через неделю, – ответила она, хватаясь за возможность убежать от своих неловких мыслей.
Фейвор заглянула в сундук. Там лежала другая одежда. Светло-коричневые штаны, гетры с розовыми розетками и пряжками, сверкающими хрусталем.
– Мы все должны будем нарядиться в какой-нибудь костюм и закрыть лицо маской.
Лицо его приняло равнодушный вид.
– А! Там будет хорошая охота, – сказал он. – Только убедитесь, что жертва проглотила приманку до того, как захлопнется ловушка.
– Простите?
Его улыбка была учтивой.
– У вас появится идеальная возможность для флирта. Как вы недавно очаровательно выразились: «Все, что у меня есть, это моя добродетель». Я просто советую вам сохранить ее, чтобы во время брачной ночи вы могли… предъявить товар. Маскарад дает уникальную возможность для мужчин – и для женщин – снять пробу с товара, который они не намереваются покупать.
Он дал ей пощечину. От легких товарищеских отношений он вновь вернул ее в подлый мир Уонтонз- Блаш. Она не могла придумать, что ответить. Руки ее опустились вместе с медного цвета сюртуком.
– Ну же, – сказал он, – укоризненное выражение вам не годится, мисс Донн. На этом брачном рынке вам следует завоевать одобрение, а не порицать других гостей за то, что они воспользовались случаем и получили удовольствие, ради которого сюда приехали.
– И ради чего именно? – чопорно спросила она.
– Ради общества аморальных, бессовестных людей.
– Вы преувеличиваете.
В его смехе не было юмора.
– Возможно, вы предпочитаете не видеть того, что совершенно очевидно.
– Откуда вы столько об этом знаете? – с вызовом спросила Фейвор.
– Всем известно, что происходит в Уонтонз-Блаш, мисс Донн, – ответил Рейн. Жалость смягчила его тон. – А вам нет?
– Конечно. – Она небрежно бросила сюртук обратно в сундук. – Какие бы странные понятия у вас ни сложились насчет меня, вы переходите границы. Вы ничего обо мне не знаете. Даже меньше, чем я знаю о вас.
– И что же именно вы обо мне знаете? – спросил он.
– Что вы вор. Вы шантажист. Вы здесь для того, чтобы украсть драгоценности, и заставили меня стать вашей сообщницей. – Она с вызовом смотрела на него, приглашая опровергнуть эти обвинения. Он не стал этого делать.
– Насколько я понимаю, перемирие окончено.
– Да. Я достала вам еду, помогла обыскать эту комнату. Я сделала для вас достаточно. Теперь я прощаюсь с вами, месье. – И она проплыла мимо него к двери с гордым безразличием.
– Браво! – Он аплодировал.
Негодяй! Мошенник! Она проглотила гневную отповедь, отказываясь реагировать на его наглость. Взялась за ручку двери и дернула. Дверь осталась закрытой. Черт! Она закрыла глаза, шепотом попросила прощения у Господа, ухватилась за ручку обеими руками и дернула снова. Никакого результата.
– Мисс Донн?
Отчаяние боролось с ужасом. Отчаяние победило. Она схватилась за бронзовую ручку и яростно стала трясти ее.
– Мисс Донн?
– Что? – Она повернулась к нему.
Он держал в руках охапку изумрудного бархата.
– Вы забыли ваше платье.
Фейвор сильно прикусила губу, потом стиснула зубы, чтобы не вырвалось проклятие. Вернулась обратно, выхватила у него свое платье, повернулась, прошагала назад к двери, схватилась за ручку обеими руками, расставила пошире ноги…
– Попробуйте толкнуть дверь наружу вместо того, чтобы тянуть ее на себя.
Пытаясь сохранить остатки собственного достоинства, она толкнула дверь. Та бесшумно распахнулась.
– Завтра мы обыщем соседнюю комнату.
Фейвор не ответила.
– И еще, хотя говядина была вкусной, я бы не отказался от какой-нибудь птицы. Попытайтесь в
