– Мы должны сохранить эту тайну, – прошептала она, когда всхлипывания пошли на убыль. – Мы ничего не будем говорить. Ни папе, ни полиции. – Она схватила руку Теда и крепко сжала. – Клянись, Тед. Поклянись, что ничего не скажешь полиции!
Тед минуту молчал. Наверху, на чердаке, он почти час боролся с собой, разрываясь между потребностью отомстить за смерть матери и привязанностью к отцу.
Только сейчас, увидев молящие глаза сестры, он понял, что у него нет выбора. Она и так настрадалась вдоволь. Он не сможет причинить ей новое горе, отправив в тюрьму умирающего отца.
– Нет, – произнес он ласково, гладя ее послушные золотистые волосы, – я не буду сообщать в полицию.
Облокотившись на изгородь, Тед наблюдал, как солнце опускалось все ниже и ниже по чудному небу Запада. Он не помнил, как долго простоял здесь, любуясь далекими холмами.
– Вот где ты прячешься!
Он узнал голос Джей Би, но оборачиваться не стал.
– Ты искал меня, Джей Би?
– В общем, да. Часа два назад я видел, как ты вышел побродить, но прошло уже столько времени… – Он подошел и встал рядом с Тедом у изгороди, облокотившись на верхнюю перекладину. – Что-то мучает тебя, сынок?
Тед не ответил. Не потому, что не доверял Джей Би, а оттого, что не знал, как начать.
Джей Би испытующе посмотрел на юношу.
– Иногда бывает лучше выговориться.
Тед и сам знал это. После разговора с Лаурой субботним вечером словно камень спал у него с души. Разговор не изменил его чувств к отцу, но ослабил бремя вины, которое он носил в себе долгие годы.
– Это каким-то образом связано с твоим отцом? – мягко настаивал Джей Би. – Или с приездом Сандры?
– В общем, и то и другое.
– Насколько серьезно на этот раз?
Тед продолжал вглядываться вдаль. Солнце почти совсем исчезло, и пейзаж медленно окрашивался в приглушенные, дымчатые оттенки синего, как это обычно бывает в такое время суток.
– Чарльз убил мою мать.
Единственной реакцией Джей Би было оглушающее молчание. Когда он заговорил, голос его зазвучал глухо и напряженно.
– Откуда ты узнал?
Уставившись в одну точку на горизонте, Тед выложил ему абсолютно все, в том числе и свое обещание Сандре ничего не сообщать полиции.
– Боже правый! – Джей Би в изумлении покачал головой. Он по-прежнему смотрел на Теда, который все еще прятал глаза. – Послушай, сынок, ты знаешь, я не особенно лезу с советами. Я старался быть рядом, когда полагал, что тебе это нужно, и пытался направлять тебя, когда это было возможно, но я никогда не диктовал, что делать.
– Ты был отличным другом, Джей Би.
– Я надеюсь, ты продолжаешь так считать, потому что я близок к тому, чтобы нарушить свое золотое правило.
Тед не ответил.
– Ты должен выяснить все до конца, Тед. – Джей Би развил свою мысль: – Вы с Сандрой не сможете спокойно жить, не зная, что случилось на самом деле.
– Я знаю, что случилось. Он убил мою мать.
– Ты не знаешь обстоятельств. У тебя сложилось представление об отце, как о хладнокровном убийце, но все может оказаться совсем не так. Ты должен ради себя, ради отца точно выяснить, что произошло в тот день.
– Это невозможно. Если бы ты видел отца, ты бы понял почему. Он больной человек, Джей Би, это его добьет. Что бы он ни совершил, я примирился с этим. Случилось, так случилось. Тут уж ничего не поделаешь.
– Ты взвалил на свои плечи тяжелый груз, сынок.
– Он был бы еще тяжелее, если бы я знал, что повинен в его смерти.
Мужчины какое-то время помолчали, погрузившись каждый в свои думы. Затем Джей Би положил свою большую, мозолистую ладонь на плечо Теда.
– Ладно, сынок. Пошли домой.
Вздрогнув, Лаура проснулась от звука скрипнувшего кресла. Она села – нервы были натянуты – и взглянула на светящийся циферблат часов на прикроватном столике. Час тридцать. Кто бы мог расхаживать по ее террасе в такое время ночи? Джей Би – вряд ли. Он, правда, страдал бессонницей и часто выходил на поздние прогулки, но сюда бы он не пошел. Кроме того, завтра открывается конференция по технологиям средств массовой информации, а он накануне важных мероприятий ложится пораньше.
Сбросив одеяло, она вылезла из постели и на цыпочках подошла к окну.
Стояла ясная ночь, предметы отбрасывали длинные тени. Вдали вырисовывался темный силуэт главного
