общего замысла! Я полагаю, что ему следует оставаться обнаженным.
Натаниель сердито посмотрел на него, признавая, однако, что тот прав. Он отдал Марко свою бутылочку и прочие мелкие вещи, которые могли им пригодиться. При нем же ничего не должно было быть.
— И… что же теперь? — спросил Ян. Натаниель неподвижно стоял перед воротами, внимательно изучая сделанные на них надписи.
— Теперь я готов, — сказал он, — теперь меня защищают сделанные на моем теле знаки. Думаю, я могу теперь попробовать произнести заклинание. И черт меня побери, если эти ворота не откроются передо мной!
— Давай, — подбодрил Марко.
Натаниель произнес во весь голос причудливые, непонятные слова, с помощью которых один датский профессор однажды установил связь с подземным миром болотных жителей.
Когда голос Натаниеля затих, воцарилась за могильная тишина. У всех в буквальном смысле было такое чувство, что они находятся в могиле, где нет мертвецов. Может быть, это была их собственная могила? Но ничего не происходило, была только жуткая, гнетущая тишина. Эта тишина давила на них своей тяжестью. И в этой тишине сквозило какое-то презрение, какая-то насмешка.
— Не получается, — сказал Натаниель. — Чего-то здесь, явно не хватает.
Туву охватило уныние. «Какими глупостями мы здесь занимаемся! — думала она. — Во- первых, мы наверняка пользуемся совершенно устаревшей техникой, а во-вторых, в этой стене наверняка нет никаких ворот».
Марко оказался куда более предприимчивым.
— У нас здесь все сокровища Людей Льда, — сказал он. — Что еще нужно для выполнения ритуала Хейке?
— Больше ничего, — ответила Тува. — Они уничтожили все записи, чтобы серый народец не мешал больше Людям Льда.
Натаниелю пришла в голову новая мысль.
— Может быть, заклинания эти уже не годятся, — сказал он. — Но нам известно еще кое-что об этом!
— Ничего нам больше не известно, — запротестовала Тува.
— Нет известно, — торжествующе произнес Натаниель. — Всем нам известно, что зелья, которые он пил на горе, содержали один и тот же специфический элемент.
Все вопросительно посмотрели на него, напряженно вспоминая что-то.
— Да, конечно, — сказал Марко. — Маленькие кусочки альруны.
— Но ведь Руне нет здесь! — в сердцах воскликнула Тува. — И я ни за что не соглашусь разрубить его на куски!
— Нет, нет, в этом нет необходимости, — успокоил ее Марко. — Взгляни, что делает Габриэл!
Мальчик как раз снимал висящую у него на шее альруну. Он снимал тесемку через голову.
— Этот корень был для меня большим утешением, — печально произнес он. — Но я все- таки жертвую им. Только режьте его осторожно, я не хочу причинять ему боль!
Натаниель осторожно взял у него корень.
— Дорогой мальчик, мы вовсе не собираемся разрушать его. Мы только хотим одолжить его у тебя на некоторое время. Кстати, это всего лишь обычный, маленький корешок мандрагоры, это тебе не Руне — первая альруна в мире.
— У него есть чувства, — тихо произнес Габриэл, — Мне кажется, Руне что-то сделал с ним. Дал ему какие-то особые качества…
— Я тоже так думаю, — сказал Натаниель. — Я только поднесу его к двери, и мы посмотрим, велика ли его власть.
— Подожди-ка, — сказал Марко. — Нам даны эти сокровища вовсе не для того, чтобы мы воспользовались лишь парой вещей. Давайте-ка разложим их на полу в магические круги! Прямо перед дверью!
— Думаю, это не принесет вреда… — осторожно произнесла Тува.
— Марко совершенно прав, — сказал Натаниель. — Именно так и нужно сделать!
Они принялись раскладывать в определенной последовательности различные предметы из сокровищ Людей Льда. Ни у кого не вызывало никаких сомнений, как именно следует раскладывать предметы.
— Откуда нам все это известно? — удивленно произнесла Тува.
Натаниель улыбнулся.
— Мы очень сообразительны, — сказал он и тут же добавил: — А если говорить серьезно, то, я думаю, этим мы обязаны тому напитку, который пили на Горе Демонов. Помните, этот напиток дает стальные силы сопротивления, любовь к своему роду, зовущую на подвиг, способность видеть невидимое, выносливость, позволяющую противиться смерти, способность видеть в темноте, расторопность, находчивость, смелость и чувство юмора, власть над другими существами, а также, в случае необходимости, твердость, позволяющую убить другого. В полезности всего этого мы уже не раз убеждались!
— Да, собственно говоря, мы все давно уже должны были умереть, горячо произнесла Тува. — Но не умерли. Но и не достигли еще своей цели и не знаем, что нас ожидает.
— Вот именно! Если бы я только не чувствовал себя таким голым и пропащим!
— Но ты вовсе не выглядишь голым, — уверила его Тува. — Знаки на теле прикрывают твою наготу. Ты вроде бы одет!
— Да, — сказал Марко. — Тебе нечего стыдиться.
— Спасибо. Тем не менее, мне хотелось бы, чтобы мы все были одинаково раздеты, — пробормотал Натаниель. — Но я понимаю, что это чрезмерное требование. Ладно, если вы сделали на полу магические круги, можно сделать еще одну попытку, не так ли?
Все замерли в ожидании. Они знали, что если и на этот раз не получится, ничто им уже не поможет. Натаниель уже поднес было альруну к «воротам», но тут же снова обернулся к ним.
— Прежде чем начать все это… я хотел бы поблагодарить вас всех за то, что вы сделали для меня! Я говорю это на тот случай, если мы больше не увидимся.
— Заткнись, мы вовсе не собираемся плакать, — сказала Тува и тут же заплакала. — Ну, давай же!
И снова он повернулся к разрисованной надписями стене. Приблизив маленькую альруну к мистическим знакам, он громко произнес заклинания.
И в тот же миг они зашатались, ища, за что бы ухватиться. Все вокруг них и под ними тряслось и качалось. Когда скала — с великой неохотой — разделилась надвое, послышался какой-то тяжкий вздох, исходящий от стен.
Самое худшее произошло так внезапно, что все успели только издать вопль ужаса.
Стоило только двери приоткрыться, как всех тут же засосало туда мощным воздушным потоком. Натаниеля, стоявшего впереди них, с такой силой притянуло к отверстию, что он сильно ударился о камни, поскольку дверь еще не полностью открылась.
Шум урагана, похожий на гул, они и слышали издалека, а когда подошли ближе — он превратился в рев и грохот. Теперь же их увлекал за собой смерч, противостоять которому было невозможно.
И в следующий миг все они оказались в воющем пустом пространстве. Только тело Натаниеля маячило впереди, словно голубой факел.
3
