И все существа, казалось, плавали в этой жидкости, вернее, в какой-то слизистой массе.
Тем не менее, будучи погруженным в эту странную, дурно пахнущую субстанцию, можно было дышать! Значит, здесь все-таки был воздух.
Но какой стоял запах! Воздух в зале был настолько тяжелым и спертым, что Ванья просто дрожала от отвращения. Она сразу определила, что это за запах: это был запах сотен и тысяч спаривающихся между собой животных. От этой вони к горлу у нее подступала тошнота, ноги подкашивались.
Это пристанище Тамлина! Ничего удивительного в том, что он выбрал себе именно женщину!
Только теперь она увидела разницу между ним и собой — ту самую, на которую указывал ей Марко.
Но это не могло изменить ее отношения к нему. Их отношения носили человеческий характер, и забыть его она не могла.
В пещере воцарилась мертвая тишина. Устрашающие охранники демонов не решались наброситься на Ванью, благодаря волкам. Мелкие демоны приседали и отползали назад, прижав уши и оскалив зубы — острые и длинные, словно шило. Они были готовы к нападению, но их пугали крупные, непонятные им животные.
Ванья осматривала мрачный зал, освещенный бледно-голубой луной, висящей прямо под бесконечно высоким потолком. Демоны различных размеров и форм летали вокруг, раздраженные вторжением незнакомцев, прижимались к стенам, садились на корточки в ниши. Все они были голыми, такими же зеленоватыми, как Тамлин, но только у немногих были такие же, как и у него, изысканные черты лица. Большинство же лиц было гротескными, устрашающими и омерзительными. Здесь не было еще кошмарных фигур, способных принимать какую угодно форму и субстанцию, здесь были одни лишь демоны.
Один из знатных демонов подозвал к себе другого и что-то шепнул ему. Тот кивнул и скользнул вдоль стены к воротам. Но стоило тому приблизиться к Ванье, как один из волков прыгнул и схватил его зубами.
Все собравшиеся в зале так и ахнули. А волк продолжал держать в зубах извивающегося демона, угрожающе рыча при этом.
Один из старейшин, сидящий на возвышении, подал знак рукой, и все охранники бросились выручать своего товарища. Волк еще сильнее сжал зубы, послышался хруст костей. Демон завыл, охранники остановились.
И тут один из волков подал Ванье сигнал. На миг — в первый раз — взгляды их встретились, и она с удивлением заметила, что глаза животного были точь в точь как у человека.
«Я должна помнить, что это сон…» — подумала она. Но ей трудно было принять все это за сон, настолько реальным все казалось. Отвратительные создания на стенах и в воздухе, вокруг нее, волосатые руки, временами касавшиеся ее, отчего ей становилось не по себе, запах, вонь… Стойкий запах течки, словно спаривание и половая жизнь занимали самое важное место в существовании демонов! И она видела, как они подходят друг к другу и спариваются, где угодно и как угодно, в позах людей или животных. Но спаривающиеся демоны были не в счет, угрозу для нее представляли те, что неотступно следили за ней и за волками.
Волк пристально смотрел ей в глаза. И Ванья уловила его мысли.
— Остановитесь! — воскликнула она, подняв руку — ведь во сне все могли разговаривать друг с другом. — Я явилась сюда для переговоров. Мои намерения мирные.
Мелкие демоны презрительно захохотали в ответ, сделав в ее сторону непристойные жесты. Не обращая на них внимания, она продолжала, обращаясь к властителям:
— Но я ничего не скажу до тех пор, пока вы не отзовете этого демона. Вы решили послать его к вашему властелину, чтобы сообщить, что я здесь. Этого быть не должно. Он останется здесь.
Смех тут же затих. И посреди тишины с подиума послышался голос:
— Подойди поближе, человеческая тварь!
Волк отпустил демона, который со стоном повалился на пол. Охранники унесли его прочь.
Оберегаемая с обеих сторон крупными животными, Ванья шагнула к высокому подиуму. Она изо всех сил пыталась унять страх. Тот, кого она видела перед собой, был, бесспорно, самым главным из демонов.
Многие из сидящих рядом с ним были на вид столь же преклонного возраста, столь же властные и дьявольски красивые. Все они были одеты в нечто напоминающее тогу, что явно свидетельствовало об их знатности. Все остальные демоны в зале были голыми.
Собравшись с духом и глубоко воздохнув, Ванья крикнула ему:
— Слушайте меня, рабы!
В зале послышался яростный рев. Глаза старейшин засверкали.
— Мы не рабы, — прорычал один из них.
— Нет, рабы, — с замиранием сердца произнесла Ванья. — В моем роду вы считаетесь жалким орудием в руках Тенгеля Злого.
Все пришли в неописуемую ярость, и если бы не предостерегающее рычание волков, они бы тут же покончили с ней.
— Мы почитаем для себя за честь служить злу, — сказала женщина со странным змеевидным телом и неописуемо прекрасным лицом.
— За честь? — сказала Ванья. — Для него вы все просто вши! И мы, знающие его, считаем вас просто предметом насмешек. Гордые ночные демоны превратились в жалких тварей, танцующих под его дудку.
Обстановка резко накалилась. Волки подали Ванье знак, чтобы она не слишком увлекалась. И тут она поняла, что возможности их, как ее защитников, ограничены. Они просили ее быть осторожнее, иначе им пришлось бы вступить в схватку со всеми этими демонами.
Высокая, красивая змеевидная женщина утихомирила всех и сказала:
— Только однажды до этого человек осмелился спуститься сюда. Это был Тенгель Злой, который стал нашим властителем. И я знаю, кто ты. Ты Ванья из рода Людей Льда, тех самых Людей Льда, которые борются с нашим властителем.
— Откуда ты знаешь мое имя? — бесстрашно спросила Ванья.
— Никто кроме тебя не способен видеть нас, ночных демонов.
— Тогда я знаю, кто ты. Ты Лилит, мать Тамлина. Он должен быть рассказывать тебе обо мне.
— У меня нет больше сына с таким именем, — холодно сказала эта женщина-демон.
— Тамлин силен духом. Он осмелился восстать против самого зла. Он сильнее любого из вас.
И когда снова поднялся шум, Ванья торопливо продолжала:
— Я пришла к вам с двумя просьбами. Первая просьба исходит от Людей Льда: вы должны разорвать связь с Тенгелем Злым. Ваш договор сделал всех вас жалкими рабами. Вторая просьба исходит от меня самой: я прошу вас освободить Тамлина.
И пока она говорила, на лицах демонов-властителей красноречиво отражались их мысли. Губы их постепенно растягивались в презрительной усмешке. Что она вбила себе в голову, эта жалкая земная женщина?
Прошло немало времени прежде, чем они ответили ей. Медленно и подчеркнуто презрительно Лилит произнесла:
