Льда относились ко мне без пощады. Я не умел огрызаться, как моя мать, а позднее и дочь Грю, Ингегьерд.
— Как так не умел? — спросил Тенгель Добрый. Он удобно расположился в своем кресле, опустив руки на подлокотники и положив ногу на ногу.
— Потому что во мне было нечто непонятное для меня. Неприятие Тенгеля Злого, боль от того, что у меня такие же наследственные задатки. Для меня было большим утешением навещать Диду, рассказавшую, что она и Таргенур испытывают такое же скорбное чувство, что Таргенур переборол желание делать зло. Ну а стремление наносить вред и раны было прочно заложено в меня с рождения. Я только не хотел признаться в этом.
Тенгель Добрый, Хейке и многие другие крикнули ему из зала, что точно такое же чувство испытывали и они.
— Ты один из нас, Сиглейк, — улыбнулся Тенгель Добрый, и лицо несчастного юноши засветилось радостью.
— Позвольте мне не рассказывать о тех немногочисленных случаях, когда я не мог сдержать злых импульсов.
— Правильно, — сказал Хейке. — У нас у всех были такие моменты.
— Благодарю! Хотя… Об одном эпизоде я все же хочу рассказать. Надеюсь, вам не покажется, что я бахвалюсь?
Суль встала со своего места.
— Одним из преимуществ сегодняшней ночи является то, что нам предоставляется право рассказывать о том, сколь расторопны иногда мы были, и никто не будет воспринимать это, как хвастовство!
С ней согласились все.
— Рассказывай, — сказала Тула Сиглейку.
Подбодренный поддержкой, Сиглейк начал свое повествование.
Это случилось летом в забытой всеми долине Людей Льда. Сиглейку тогда было примерно тринадцать лет, точного возраста он назвать не может. Внезапно перед ним оказался Тенгель Злой. Отвратительный основатель рода всегда поступал таким образом: появлялся там, где никто его не ожидал. Сиглейк находился в этот момент около ледяного затора близ выхода реки в море. Он хотел посмотреть, как на затор воздействуют солнце и лето. Когда он поднялся с корточек и повернулся, то тут же съежился. Сзади стоял Тенгель Злой. Они оказались лицом к лицу. Сиглейк никогда до этого не видел это ужасное существо так близко. При виде его Сиглейк почувствовал сильное отвращение, но овладел собой.
— Не пытайся сбежать из долины, — предупредил его маслянистый шипящий голос.
— Я и н-н-не думал об эт-т-том, — выдавил из себя Сиглейк.
Злое создание повернулось и дало ему знак следовать за собой.
Сиглейку ничего иного не оставалось.
Они тут же оказались на маленьком ненавистном дворе. Здесь Тенгель Злой остановился под сенью дерева рядом со стеной дома. Сиглейк ростом был выше омерзительного существа, поэтому вынужден был присесть на колоду, чтобы никоим образом не возвышаться над Тенгелем.
— Ты правнук моего внука, — произнес как бы вскользь Тенгель Злой. — Я не справился с проклятым Таргенуром. Ты мой резерв.
«Резерв для чего?» — подумал Сиглейк, но спросить вслух не осмелился.
Тенгель Злой убил мясную синюю муху. Вокруг его головы их кружился целый рой.
— Ты слишком молод, — заявил он с упреком. — А у меня нет времени для долгого ожидания. Так что в случае необходимости ты должен…
Он замолчал. Видимо, раздумывал над тем, насколько он может разоблачить себя. Сиглейк ожидал. Он так испугался, что не в силах был удержать внутреннюю дрожь, но все же внешне старался выглядеть спокойным.
— Ты один из моих, — произнес Тенгель Злой, намекая на ужасный внешний вид мальчика. — Никого другого у меня нет…
По всей видимости, он уже не доверял силам матери Сиглейка, Гуро. Она же была только «бабой», а их Тенгель Злой глубоко презирал всегда. Он сделал рукой всего один только жест, и все мясные мухи немедля попадали мертвыми.
— Я ухожу в мир, — пробормотало ужасное существо. — Больше ждать не могу. Но мальчик?.. Нет, со мной должен быть Таргенур.
Наконец, он пришел к решению.
— Я должен подготовить тебя. Идем!
К ужасу Сиглейка вечное существо проследовало в темную, низкую лачугу, из которой мало кто, или вообще ни один человек не выходил живым.
— Это был единственный раз, когда я побывал в этой лачуге, — сказал он, обращаясь к присутствующим в зале. — Оттуда я уже не вышел!
Все сидели молча, ожидая рассказа о пребывании Сиглейка в хижине Тенгеля Злого.
Древний старик заставил его сесть в душной, темной комнате. Слабый свет едва пробивался через отверстие в крыше. Мальчику хотелось, чтобы этого света не было, ибо он не желал видеть эти отвратительные глаза, которые, не отрываясь, буквально пронизывающе смотрели на него.
— Ты должен выучить несколько формул, — начал прапрадед, растянуто произнося слова своим ужасным голосом.
— Для чего? — вырвалось у Сиглейка.
— Не спрашивай! — тявкнул Тенгель Злой. — Узнаешь в свое время.
И Сиглейк вынужден был повторить первую формулу, твердить непонятные слова бесконечно, пока не запомнил их.
— Я и сегодня помню все, — улыбнулся Сиглейк. — Но смысла в этом абсолютно не было. Подождите… «Sgingnat vo pche urchusgat mneme tjsjta vot». Подумать только, как человек может запомнить такое идиотское выражение! На следующий день я должен был прийти снова. Но тогда ее…
— Постой! — воскликнули одновременно Тристан и Виллему, а Ульвхедин и Доминик вскочили со своих мест. Сиглейк удивленно посмотрел на них, да и все тоже.
— Что случилось? — спросила Тула.
— Формула! — произнес взволнованно Тристан Паладин. — Повтори три первых слова!
— Sgingnat vo pche?
Четверо вскочивших со своих мест посмотрели друг на друга.
— Боже мой! — воскликнул Доминик.
— Быть может кто-нибудь будет столь любезен и объяснит, что это значит, — мягко произнесла Тула.
— Болотные люди! Их камни с письменами. Профессор расшифровал их иероглифы, изложил содержание на нашем языке, — прошептала Виллему. — Это именно та формула.
— Что такое? — произнес Хейке. — Неужели Тенгель Злой мог быть связан с болотными людьми?
— Но они же жили в Дании, — вступил в разговор Тристан.
— Дания или Норвегия, это то же самое, — ответил Хейке. — Болотные люди это те, которых в Норвегии называли «деккальверами». То есть черными маленькими эльфами, хотя они на самом деле были необыкновенно высокими. Эльфы жили и в Норвегии, это я знаю точно, ибо встречался сам с серыми людьми.
— Ты имеешь в виду тех подземных? — спросил Натаниель.
