– Заходи, – растерянно произнесла я.
Тут предметы потеряли свои очертания, и я поняла, что нахожусь в доме, где прошло мое детство.
Я ничего не видела. Слышала только его голос, чувствовала что он рядом.
– Нет-нет, – проговорил голос.
И вот тут я ошиблась, подумав, что все это сон. Ведь во сне мы часто слышим голоса и знаем, что рядом с нами кто-то есть. Вы никого не видите, но чувствуете чью-то близость. Это же произошло и со мной.
– Нет-нет, – повторил голос. – Я просто хотел сказать что все идет хорошо. Однако еще многого не хватает.
– Чего?
Я находилась в смущении и растерянности, так как ничего не могла понять.
Что же было дальше, я так и не смогла вспомнить. Я старалась изо всех сил, но все было бесполезно.
Так я никому и не рассказала об этой встрече. В лучшем случае можно было посчитать все это сном, а в худшем – что все мои заверения о том, что я не сошла с ума, не соответствуют действительности.
Позже я поняла что произошло.
В тот раз я впервые встретилась в Линде-Лу.
13
Я написала «первая встреча с Линде-Лу», но не стоит понимать это буквально. В прямом смысле слова я с ним больше не встречалась. Но его внешность запечатлелась в моей памяти. Так что при работе над тридцать шестым томом «Колдовской месяц», я прекрасно представляла себе Линде-Лу. И мне было совсем не сложно описать его горькую долю.
Линде-Лу произвел на меня сильное впечатление. Может, это случилось благодаря нашей встрече во время моего беспамятства.
Я не знаю почему он пришел и сказал мне эти слова. Но мне казалось, что каждый раз, когда у меня пропадало вдохновение или снижался темп работы, он мне постоянно что-то напоминал. Во сне, так же как на Худе Моаре, либо приходя ко мне в гости.
Мне, видимо, придется немного рассказать о себе. Я этого очень не люблю. И не понимаю того, кто описывает свои собственные впечатления. Я бы никогда не смогла написать автобиографию. С моей стороны это было бы высокомерием и неуважением к читателю. Не думаю, что мое жизнеописание покажется читателю слишком интересным.
Однако надо сказать хотя бы несколько слов.
Всю свою жизнь я находилась между действительностью и параллельным миром. Похоже, у меня в голове есть специальный уголок для всего мрачного, мистического, ужасного, оккультного и злонамеренного. Меня тянет ко всему этому, как моль на свет. Меня это и пугает, и привлекает. И, между прочим, вдохновляет.
Может быть, именно поэтому писать Сагу о Людях Льда выпало именно мне? Да я и не могу утверждать, что это моя собственная работа. История использует меня, водит, словно малярную кисть, по чистой стене. Может, это звучит напыщенно, но именно так оно и есть.
Да, так о параллельном мире, о мире теней…
Насколько я помню, первое привидение я увидела в возрасте восьми лет. Был теплый весенний вечер, и я каталась на велосипеде. Это было еще до войны, до появления массы автомобилей, в том чудном, но уже невозвратном мире с его свободными дорогами, цветочными лугами, небольшими крестьянскими избами. Этот мир был раздавлен войной и техническими новинками. Возврата к нему нет.
Вдруг я увидела повешенного. Он раскачивался на дереве. Я неслась что было сил, и уже через несколько минут рассказывала об этом матери. Она позвала соседа. Сосед виновато улыбнулся и объяснил: «У вас, верно, ясновидящая дочь. Парень, которого она видела, был слугой на усадьбе. Он повесился еще в прошлом веке. И каждый год, в день смерти, он показывается людям. Видеть его могут только те, кто обладает этим даром. Дерево тоже призрак».
Через три года я увидела своего второго призрака. Как-то осенним вечером я шла через кладбище, что у собора Стренгнес.
Часто притягивает то, чего больше всего боишься. Я страшно боялась кладбищ. И в то же время они меня привлекали. А еще через кладбище была самая короткая дорога. Я вошла в тень от собора. На одной из могил зашевелилась листва. Я взглянула туда и успела увидеть медленно оседающую за камень тень. «Верно друзья решили напустить на меня страху», – подумала я и бросилась бежать.
Вокруг не было ни души. Могила была очень старая, надпись на могильном камне была почти стерта от времени. Домой я пришла очень быстро.
В последующие годы я тоже видела немало необычного. Летящую старую карету, звенящие лошадиные копыта… без кучера и лошадей. Мой брат видел то же самое месяцев за шесть до меня, но боялся рассказать, думая, что его засмеют. Когда я поведала о моем видении, он тоже рассказал о своем.
А один раз я даже сделала то, чего делать было никак нельзя. Тогда я была молоденькая и глупенькая. Как-то раз я услышала, что если унести с могилы камень и положить себе под подушку, то приснится мертвец, лежащий в этой могиле. Мы пошли на старый курган, сохранившийся еще со времен викингов. И я, идиотка, взяла с собой камень и положила под
