Тиили успела увидеть как Марко, к ее ужасу, снова исчез в красноватой дымке. Куда же он ушел? Он, ее единственная поддержка и утешение в этом новом, совершенно незнакомом мире!
И вообще, как это им все удалось? Нет, Тиили просто спит и видит замечательный сон. События в этом сне сменялись быстро, словно в калейдоскопе, Тиили не успевала их осознать.
Девушка старалась не думать о своем освобождении. Пробуждаясь, она чувствовала лишь горькое разочарование.
«Мне надо отдохнуть. Я должна заснуть и все забыть! Но больше всего я желаю смерти! Как я буду жить теперь? После того, как мне приснилось так много хорошего? Все эти чудесные люди и, особенно, Марко?! Мне так хочется, чтобы он всегда был со мной! Нет, нельзя об этом думать!…»
Неожиданно все вокруг Тиили пришло в движение. Раздавались звуки ударов, сильно пахло землей.
Мужчина по имени Сиглейк, называвший Тиили своей двоюродной сестрой, легко поднял девушку и понес к отверстию в скале. Время не ждало, приходилось торопиться.
«Но вы же не бросите Марко!» – беззвучно шептала Тиили. Марко и еще несколько юношей все еще не вернулись из красноватой дымки. Тиили только сейчас осознала, что именно эти глухие удары несли опасность.
Сиглейк с Тиили на руках почти прошел через отверстие, когда Тиили увидела Марко и еще несколько парней, бегущих вслед за основной группой.
«Скорее, бегите быстрее», – молила она. – «Скорее, пока еще не поздно!
Но где же еще один? Как его зовут? Нат… Ах да, Натаниель! Какое чудное имя!»
Сумасшедший бег по нескончаемому темному туннелю длилась долго. Сзади постоянно слышались звуки глухих ударов.
«Пора просыпаться! Хватит мечтать! Я только мучаю себя, я, Тиили из Рода Людей Льда, никогда не стану свободной!»
Неожиданно в лицо ударил яркий солнечный свет. Воздух был свеж и прохладен. Тиили быстро закутали в теплые одежды. О ней заботились… И это было так приятно.
Только теперь Тиили поверила в то, что это не сон. Дневной свет и свежий воздух окончательно убедили ее в том, что пришла, наконец, долгожданная свобода.
Она свободна! Свобода! … После стольких лет в неволе.
Тиили не заплакала, не закричала от радости. Она потеряла дар речи, словно окаменела. Девушке требовалось время чтобы осознать случившееся.
3
Не было только Натаниеля. Дул пронизывающий, холодный ветер. Тиили совсем продрогла, несмотря на то, что была укутана в самую теплую одежду. Да и не мудрено. Она привыкла к вечному теплу а здесь, на уступе скалы, было страшно холодно. День постепенно подходил к концу.
– Похоже, пойдет снег, – сухо заметила Тува.
– Разве что высоко в горах, – отвечал Марко. Люди поплотнее прижались друг к другу. Демоны расположились выше, на соседних уступах, но достаточно близко от людей, так что могли слышать разговоры. Демоны, как известно, не мерзнут. Впрочем, как и Духи Ужасов.
Мерзли только люди, а именно: Эллен, Тува, Тиили, Габриэл и Марко.
Хуже всего приходилось Тиили.
– Я, пожалуй, пойду посмотрю, что с ним, – сказала Эллен, по меньшей мере в двадцатый раз.
– Нет. Ни к чему, – отвечал Марко. – Может, ему нужна помощь?
– Вряд ли мы можем помочь. Он ведь заперт в горе.
– Но как же ваша телепатия? Возможность передавать мысли на расстоянии? – раздраженно спросила Эллен.
– Мы не должны мешать. Наше вмешательство может иметь далеко идущие последствия, особенно если он сейчас занят колдовством.
Эллен пришлось покориться.
Тиили украдкой посматривала на Марко. Тот сидел, глубоко задумавшись. Взгляд его был устремлен в долину.
«Неужели я была близка с ним? Неужели это он шептал мне слова утешения, когда делал больно? Он сказал, что я ему нравлюсь… И как же я была счастлива! А теперь он меня не замечает!
Марко, несомненно, чувствовал присутствие девушки. Но он не знал, что Тиили чувствует и переживает, а потому решил дать ей время прийти в себя. Ему казалось, что девушка слишком спокойно отнеслась ко всему. Скорее всего, она просто не осознала всего случившегося. Она долго пребывала в одиночестве, и сейчас разум ее отказывался воспринимать окружающий мир. Слишком сильны были впечатления.
– Габриэл, ты что-то давно ничего не писал, – заметил Ян.
Мальчик вздрогнул. Достав дневник и ручку, проговорил:
