маленькой сумкой, в которой была спрятана бутылка. Она издала триумфальный вопль, похожий на крик хищной птицы, и та, что повалилась на землю, быстро вскочила на ноги. Вместе они побежали вниз.
Ян поднялся, кое-как застегнул брюки и пояс, и, пошатываясь, потащился за ними следом.
Не похоже было, что они собирались стать невидимыми. Может быть, они не могли этого сделать? Может быть, кто-то должен был их сначала заколдовать? Линкс или Тенгель Злой, или кто-то другой. Это было на руку Яну, по крайней мере, он видел их.
Но он знал, что ему их не догнать. Тем не менее, он бежал, прихрамывая, ощущая боль во всем теле.
Они исчезли в тумане, но он продолжал слышать их голоса. Они оживленно болтали на ходу. Он не знал, какое распоряжение им было дано относительно бутылки, но ему показалось, что ни Линкс, ни Тенгель Злой не имеют особого желания приближаться к ней. Поэтому ее собирались либо уничтожить, либо спрятать…
Выйдя на пустошь с торчащими из земли то здесь, то там, камнями, он скрылся в полосе тумана. Ровным это место нельзя было назвать, но оно было пустынным, и если бы у Яна было время, он смог бы как следует разглядеть отсюда долину Людей Льда. Но он думал только о скрывшихся от него в тумане женщинах.
То и дело спотыкаясь, он продвигался вперед, испытывая почти нечеловеческую боль. Но гнал себя вперед, падал и снова поднимался на ноги…
Женщины уходили вперед все дальше и дальше, расстояние между ними росло.
«Я неудачник, — в отчаянии думал он. — Мне дали поручение, меня сочли достойным, а я потерял драгоценную бутылочку! Этого не должно было быть, не должно…»
Вдруг он увидел, что женщины остановились.
Он так ослаб, что у него круги шли перед глазами. Ноги больше не держали его, и он опустился на землю со слабым, жалобным стоном.
Они что-то делали там, но с такого расстояния он не мог рассмотреть, что именно, и только тер глаза окровавленными руками.
Но тут все его отчаяние куда-то испарилось, уступив место надежде.
Неподалеку от него стоял Марко. Марко!
И, напрягая последние силы, Ян выдавил из себя:
— Марко! Они забрали… бутылку! Она у той, светловолосой.
Сказав это, он упал без сознания на холодную землю.
Марко тут же оценил ситуацию.
Он понял, кто эти женщины. Он оставил пока Яна лежать на земле, решив сначала спасти бутылку.
Светловолосая…
Он тоже не знал кто из них кто, да это ему и не надо было знать. Он преградил им дорогу, но они не бросились наутек, как он ожидал. Они стояли, совершенно очарованные красотой Марко.
— Вот это да… — произнесла Гуро. Ингегьерд же просто-напросто лишилась дара речи, глядя на него с открытым ртом. Эти обитательницы долины Людей Льда не были совершенно уж бесчувственными к мужской красоте. Марко протянул вперед руку.
— Отдай мне сверток, — спокойно сказал он блондинке.
Словно в каком-то трансе, она протянула ему запечатанную бутылку, но тут в голове и той, и другой зазвучало какое-то глухое недовольство. И Марко сразу понял, что где-то поблизости находится дух Тенгеля Злого.
Вздрогнув, женщины с криком бросились наутек. Марко побежал за ними.
Они бежали так быстро, как могут бежать только духи. Но он тоже был неплохим бегуном.
Внезапно он увидел Линкса, стоявшего на краю откоса, с которого он недавно спустился вниз — тот, судя по всему, снова вышел на поиски.
Женщины разом заговорили, стараясь перекричать друг друга, торжествующе замахали бутылкой.
Но Линкс среагировал совсем не так, как они ожидали. Он замахал руками, словно отгоняя кого-то, и со всех ног бросился бежать.
Женщины растерянно и разочарованно смотрели ему вслед.
«Значит, он боится ясной воды! — взволнованно подумал Марко. — Теперь мы знаем это наверняка».
— Может быть, теперь ты отдашь мне бутылку? — мягко сказал он светловолосой.
Ему очень не хотелось вступать в борьбу с этими грязными и отвратительными женщинами.
Насилие, ненависть, смерть…
Если бы ему удалось перехитрить их!
Внезапно он почувствовал ужасную усталость. Ведь ему совершенно претила всякая враждебность, он привык к мягкому обхождению в Черных Чертогах и к взаимной поддержке среди Людей Льда. И вот теперь он и его товарищи вынуждены были рыскать в этой долине, как дикие звери.
Все это никоим образом не вписывалось в их образ жизни.
Впрочем, он не думал, что здесь можно чего-то добиться хитростью. Одна из женщин, темноволосая, была не из тех, кого можно было обмануть. Он понял, что это Гуро, известная своей привлекательностью злодейка. Другая, блондинка, была настоящей уродиной. Это была Ингегьерд, так восхищавшаяся Тенгелем Злым, но никогда его не видевшая. Ее можно было бы уговорить, но…
Марко тихо вздохнул. Если бы он захотел, он мог бы перетянуть Ингегьерд на свою сторону. Но хотел ли он этого?
Она охотно присоединилась бы к нему, потому что явно была в него влюблена. А Марко это совершенно не нравилось, ведь так трудно бывает общаться с влюбленными в тебя женщинами, когда ты сам не питаешь к ним ни малейшего интереса и можешь невольно обидеть их. А Ингегьерд наверняка прожила трудную жизнь. И совершенно не заслуживала того, чтобы тот, кто ей нравился, повернулся к ней спиной.
С Тувой было иначе. Марко любил ее и мог выносить ее восхищение, поскольку она сама воспринимала это с юмором.
Этот же случай был куда хуже.
Марко никогда не нравилось кого-то обижать. Ему не хотелось также и обороняться от нежелательной любовною атаки. К тому же у него не было на это времени.
— Дай мне бутылку, — устало сказал он Ингегьерд.
В ее взгляде появилась какая-то мягкость.
«Помогите мне, — просил он своих родственников среди черных ангелов, зная что не сможет получить ответ. — Помогите мне, я не хочу их уничтожать, хватит с меня всяких уничтожений! Пусть поживут немного, пока Тенгель Злой снова не добрался до них. У меня нет времени на расправу с ними. В мою задачу входит уничтожение Линкса, а не этих относительно невинных женщин. Обе они — жертвы проклятия рода, и не виноваты в этом».
Губы Ингегьерд дрогнули. Она была не в силах оторвать глаз от прекрасного лица Марко, она была словно заколдована. Подойдя к нему ближе, она снова протянула ему бутылку.
Но тут вмешалась Гуро и выхватила бутылку у нее из рук.
— Проклятая шлюха! Ты совсем рехнулась! — крикнула она.
С этими словами она бросилась бежать наутек.
