беззащитна. Беспомощно доверилась его воле.
Они остановились за углом последнего дома и осмотрели местность.
— Нам следует обойти вот этот дом, — прошептал Сандер. — Тогда мы окажемся с другой стороны церкви.
— Да, — согласился Свег. — Там возле стены растет густой кустарник. Если только мы нарочно не засунем голову внутрь, то у нас есть большие шансы остаться незамеченными.
Несколько минут спустя они стояли возле кустов. Окно находилось немного выше, чем им казалось издали, но на церковной стене имелись выступы, на которые можно было встать.
Окно было достаточно широким.
Среди глубокой темноты Свег кивнул им. Они метнулись к стене и беззвучно вскарабкались наверх.
Осторожно выглянули из-за карниза.
Бенедикте услышала, как Свег тихо выдохнул:
— Какого черта…
Ей самой пришлось крепче схватиться за водосток, чтобы не упасть. Ее охватил смертельный страх.
Глаза… Она видела глаза, но теперь их было несколько пар. Направленных не на нее, но Бенедикте все равно видела, как они светятся там, внутри, пока их обладатели бродят серыми тенями в красноватом полумраке.
Свет исходил от плоского корыта, стоявшего на алтаре. Но алтарь был уже не тот, что они видели раньше. Теперь на нем стояла скамья, так по крайней мере им казалось, и была покрыта чем-то отвратительным, ржаво-коричневого цвета — словно запекшаяся кровь?
С одного конца скамьи стояла другая, прямоугольная лохань.
— Господи, — прошептал Сандер почти беззвучно. — Жертвенная скамья, готовая к жертвоприношению! А там не кладоискатели. Там кто-то гораздо хуже!
— «Посвященные люди», — автоматически произнесла Бенедикте.
Да, их было трое, тех, со светящимися глазами. Но их глаза не были похожими на те, которые Бенедикте видела в большом доме, эти были красноватые, но несмотря ни на что, более человеческие. Ужасные глаза, которые ей пришлось увидеть той ночью, выглядели словно маленькие оловянные кружочки.
Существа остановили свои приготовления. Очевидно, они были готовы. Двое из них пропали из виду. Сандер вопросительно посмотрел на Свега.
— Что нам делать? — читалось в его взгляде.
— Ждем, — прошептал Свег в ответ.
По спине Бенедикте побежали мурашки. Несмотря на невероятную картину, открывшуюся перед ней, она вообразила, что сзади их поджидает еще одна опасность, хотя это было маловероятно.
Те двое снова показались во мраке. Но теперь они волокли безвольно обмякшее создание.
Женщина? Это можно было предположить, увидев юбки.
— Аделе! — прошептал Сандер. — Но, Боже мой…
Женщину положили на жертвенник головой в сторону корыта. На ее груди блеснул амулет. Один из брактеатов.
— Отец Небесный, — прошептал Свег. — Ее принесут в жертву? Нет, этого не может быть! Или она уже мертва?
— Возможно, оглушена, — ответил Сандер почти неслышно. — У нас есть надежда. А эти существа… Мне кажется, я могу узнать в этом круглом создании Герта.
— Да, — испуганно прошептала Бенедикте. — А еще Вальтер и Мортен. Пойдем, нам надо вмешаться…
Она замерла. Красно-бурый свет стал еще более неясным. «Посвященные люди» отодвинулись немного назад, склонились в почтительном поклоне. Из тени над кафедрой настоятеля выступило вперед новое существо. Бенедикте затаила дыхание. Это был высокий, сгорбленный человек с опущенной головой.
— Паромщик, — прошептал Сандер. — Которого ты прогнала в глубину!
Паромщик, священник, этот бессмертный! Жрец богини Нертхюс.
У Бенедикте свело скулы, она сильнее вцепилась в оконную раму, чтобы не свалиться вниз от охватившего ее отчаяния. Потому что она поняла, что уничтожение этого ужасного создания станет именно ее долгом, а не чьим-нибудь еще. Но как ей справиться с ним, когда не помогает никакое заклинание? Она не помнила больше ни одного, кроме того единственного.
Помещение приобрело теперь такой отвратительный темно-красный цвет, словно плацента новорожденного ягненка, Бенедикте однажды видела такое. Стало трудно различать детали. Только три вещи видела она: жертвенный нож в руках священника. Глаза с металлическим блеском, направленные на Аделе. И в быстром отблеске лицо, где левая половина выглядела, словно разверзшаяся дыра.
Немцы солгали, когда сказали, что никогда не видели призрака.
Все трое, стоявшие на церковной стене, спрыгнули вниз и устремились за угол к входной двери. Теперь речь шла о жизни и смерти Аделе — действовать надо было немедленно.
Свег высадил дверь. Он ударил так сильно, что даже не заметил, что она была заперта — он сорвал ее с петель.
Без лишних церемоний, даже не представившись, он выпустил пулю в того, кто прижимал плечи Аделе к скамье. Герт рухнул на пол.
Вальтер и Мортен бросились на пол и укрылись за алтарем.
Только зловещий призрак остался на месте. Оловянные глаза были мгновенно направлены на пришельцев, остановились на Бенедикте — и священник растворился в темноте. «Мое заклинание оставило горький след в его памяти», — невесело подумала она.
Сандер попытался было преследовать его.
— Стой, нам не удастся его схватить, нет, — крикнул Свег. — Твоя жизнь тебе еще пригодится, Сандер, лучше помоги мне здесь!
Сандер неохотно остановился и вернулся назад.
Свег и Бенедикте присели на корточки возле алтаря и сняли оттуда Аделе. Пристав дал знак Бенедикте, чтобы она позаботилась о девушке.
Сам он бросил взгляд на лежавшего Герта и едва сдержал очередное проклятие.
— Я слишком точно попал в него, — пробормотал он. — Я не хотел.
— Я думаю, это даже к лучшему, что так с ним получилось, — утешала пристава Бенедикте, пока тащила Аделе к выходу. — Он перестал быть человеком, его личность давно разрушена.
Красноватые глаза уставились прямо в потолок. Горевший в них огонь медленно угасал и, наконец, потух. Герт умер.
Бенедикте вынесла потерявшую сознание Аделе наружу из оскверненной церкви. За собой она услышала ужасный шум, это означало, что Сандер и Свег вступили в схватку с Вальтером и Мортеном. Но справятся ли они? Ведь те двое все еще находились под воздействием колдовства священника, об этом совершенно четко говорили их светящиеся красные глаза.
Но они, несмотря на это, не стали опаснее, обычная револьверная пуля сразила Герта…
