— Я остаюсь, — гордо ответила Джессика, хотя и дрожала от страха.
— Ты хочешь нас предать?
— Нет, я выхожу замуж за Танкреда Паладина.
Он не делал мне предложения, подумала Джессика, но решила об этом не говорить. Она была согласно быть просто его другом.
— А Элеонора София? Неужели ты бросишься ребенка ради глупого увлечения?
— Девочка меня скоро забудет, а вот я не могу жить без Танкреда. Прощайте! Поцелуйте за меня малышку!
Она побежала, хотя это и было довольно трудным делом из-за тяжелого сундучка.
— Остановите ее! — закричала Леонора Кристина, а с корабля раздался детский голос:
— Джессика!
— О Господи, — прошептала Джессика со слезами в голосе, когда ее подхватил Танкред, — ну почему я должна причинять боль этому несчастному ребенку!
— Вон они! И Паладин тоже здесь! Убейте их! Нет, лучше схватите! — визжала королевская дочь.
Но все слуги были на корабле, и Танкред с Джессикой успели добежать до конца пристани и вскочить на лошадь. Джессика устроилась впереди Танкреда.
Через некоторое время они были уже в безопасности.
— О Боже, благодарю тебя! — пробормотал Танкред. — Когда я думаю, что мог не успеть, то просто теряю голову!
— И я тоже, — отвечала ему Джессика. — Ты получил мое письмо?
— Да, благослови тебя Господь.
Некоторое время они ехали в полном молчании. Танкред крепко прижимал к себе Джессику, а она, в свой очередь, держала в руках сундучок, который ей очень мешал.
— Я слышал, что ты сказала Леоноре Кристине. Что ты выходишь за меня замуж. Это правда?
Она обмерла, а потом проговорила:
— Но разве я могу решить это? Насколько я знаю, ты никогда не делал мне предложения.
Танкред тоже помолчал, а потом сказал:
— Нет. Но это то, о чем я мечтаю. Если бы я только мог!
— Так что же ты собираешься со мной делать? Отослать обратно в Аскинге? Я была бы очень рада тебе помочь, но ты не позволяешь мне этого!
— Ну как же я могу тебе позволить это?!
— Может, речь идет о женщине? Может, у тебя есть ребенок? Это единственное, чего я боюсь! — сказала дрожащим голосом Джессика.
— О нет! Что ты обо мне думаешь? Ты единственная женщина в моей жизни! И ты прекрасно об этом знаешь!
— Откуда я могу это знать?
Он застонал:
— Но я люблю тебя!
Джессика решила на этот раз не сдаваться:
— Ты мне не доверяешь. Куда мы, например, сейчас направляемся?
— В Габриэлсхус. Хотя, конечно, не доедем до дома сегодня вечером. Мне нужно быть на службе до десяти вечера, но сейчас я не боюсь никакого наказания.
— Тогда… остановимся в той же таверне?
— Да, но не беспокойся, — ответил Танкред, крепче прижимая ее к себе. — Там не случится ничего порочащего тебя.
— Да, я знаю, — несколько разочарованно согласилась Джессика.
А на палубе корабле, бледная от ярости, стояла Стелла Хольценштерн. Она покидала Данию, покидала оставшуюся на родине Джессику. Стелла попыталась сойти на берег, когда поняла, что происходит, но трап уже подняли, и ей пришлось остаться на корабле. Что она будет делать в Нидерландах?
В таверну молодые люди приехали поздно ночью. Танкред спросил, не хочет ли она отдельную комнату, и Джессика с некоторым злорадством ответила:
— Но ты ведь обещал мне, что ничего порочащего меня не произойдет. Так что я предпочту быть все время с тобой, тем более что этого времени у нас не так много.
Тогда Танкред громко попросил дать комнату «для меня и моей жены». Джессика затрепетала от счастья. Ужин они заказали наверх.
После еды, когда хозяйка забрала посуду, Танкред запер дверь. Джессика стояла у окна, когда Танкред подошел к ней сзади и обнял ее.
— Дорогая! Что мы будем делать? Ты возьмешь меня в мужья с этим ужасным камнем на шее?
— Да, ведь я много раз говорила тебе об этом. Если я действительно что-то для тебя значу, я готова на многое.
— Но мы можем оказаться в нищете.
— Разве я боюсь нищеты?
Она погладила его по щеке. В ответ он страстно поцеловал ее в шею, чуть пониже изящного ушка.
— Господи, помоги мне, Джессика! Помоги!
— С удовольствием, — простонала она.
Танкред нашел губы Джессики и поцеловал ее с такой силой и отчаянием, как будто это был их последний поцелуй. В крови Джессики зажегся пожар, перед глаза все поплыло.
— Подожди… не торопись, — прошептал Танкред, отрываясь со вздохом от ее губ, — сначала ты должна выслушать мою историю…
— Я готова, — с сожалением отозвалась девушка.
— Нет! — Танкред выпустил ее из рук. — Я не могу говорить с тобой, когда мы так близко друг к другу.
— Ну, хорошо, — предложила Джессика. — давай ляжем, не раздеваясь, на кровать, и не будем касаться друг друга… Может, так нам удастся поговорить.
Они так и сделали и потушили свечу.
— Все так чертовски сложно, — начал Танкред.
— Да, я понимаю.
— Потому что речь не обо мне, а о другом человеке, которого я очень люблю. И даже тебе мне трудно его выдавать.
— Мне кажется, это самое лучшее, если мы собираемся жить вместе, — осторожно ответила Джессика.
— Да, я знаю, но от этого мне не легче.
Он повернулся к ней, и Джессика положила его голову себе на плечо, а Танкред обвил ее талию своей рукой.
— Все началось полтора года назад, когда ко мне в таверне подошел один человек и наговорил гадостей об одном из самых дорогих для меня людей. Сначала я решил, что он пьян или просто сошел с ума, но потом понял, что он знает, о чем говорит. Он сказал, что в качестве доказательства может показать мне письма. — К своему ужасу Джессика почувствовала, что Танкред плачет. — Этому мерзавцу были нужны деньги. В противном случае он угрожал показать всем письмо. И тогда разразился бы грандиозный скандал.
— А ты сам видел письмо?
— Только издалека, и понял, что почерк принадлежит тому человеку, о котором шла
