речь.
— Но ведь он мог тебя обманывать.
— Я говорил об этом тысячу раз. Но он угрожал мне скандалом. И обещал передать письмо маме. Но этого не должно было произойти!
— Так речь идет о твоем отце!
Танкред вздохнул:
— Да, и этот человек утверждает нечто такое, что никогда бы не пришло мне в голову, и сначала я просто расхохотался ему в лицо. Но потом я выяснил, что такие вещи действительно существуют.
Джессика затаила дыхание, но Танкред замолчал.
— А как зовут этого человека?
— Ханс Барт. Он сказал, что сидел многие годы в тюрьме, а мой отец вышел сухим из воды. И он решил отомстить ему. Через меня. — Танкред не чувствовал, что сжимает Джессику в своих объятиях с такой силой, что у нее на теле останутся синяки.
— Танкред, так что он сказал о твоем отце?
— Он… врет, я не могу!
— Ты должен. Ты знаешь, что я никому ничего не скажу! Я люблю тебя!
Танкред глубоко вздохнул:
— Он… утверждает, что был… любовником моего отца.
Джессика растерялась, она ждала всего, чего угодно, но это! Нет! Наконец ей удалось собраться с силами и прошептать:
— Сначала мне захотелось смеяться. Точно так же, как и тебе. Но ты говоришь серьезно, не так ли?
— Еще как!
— Но я не понимаю! Это же абсурд!
— Да, но такие вещи случаются, так говорят мои друзья-офицеры.
— Ты что, обсуждал это с ними?
— Нет. Просто слушал, что они говорят, и задавал вопросы.
— Нет! Это совершенно невозможно.
— Я так и думал, — вздохнул Танкред. — Мне вообще не стоило говорить об этом. Забудь все!
— Нет! Нет! Просто дай мне время…
Она долгое время молчала, пытаясь прийти в себя.
— Я все-таки не понимаю, — наконец медленно произнесла она. — Твой отец? Но ведь у него двое детей! И он боготворит твою маму!
— Да. И именно поэтому я думал, что этот человек лжет. Но я не знаю. И теперь ты понимаешь, что я не мог говорить об этом деле с родителями. Сказать такое об отце. Нет-нет! Я не могу говорить им такие вещи! Хотя и думал сделать это тысячи раз!
— Так ты все это время платил?
— Да. И теперь у меня ничего не осталось. Этот дьявол постоянно обещает мне отдать письмо в следующий раз! Я знаю, что никогда не получу его! Я пытался вызвать его на дуэль, но он только рассмеялся мне в лицо.
— А когда следующая встреча?
— Завтра вечером. И у меня совершенно нет денег. Если бы у меня хватило мужества убить его!
— О Господи! Нет! А сколько ты ему должен?
— Он всегда требует намного больше, чем у меня есть!
— Ты думаешь, десяти риксдалеров хватит? Больше у меня просто нету!
— Нет!
— Просто чтобы откупиться от него на этот раз! А потом что-нибудь придумаем!
— Ты шокирована?
— Думаю, полна решимости. Хотя… я несколько удивлена… И ничего не понимаю. Но ты доверился мне, и я должна тебе помочь. Так что я должна держать себя в руках. Но как же быть с твоим отцом? Нет, нет, Танкред, я не верю!
— Если бы это было правдой!
— Мы должно выкупить письмо!
— Только через его труп, в этом я уверен.
— А что, если оглушить его и забрать письмо?
— Он всегда старается устроить так, чтобы не оставаться со мной наедине.
— А как он выглядит?
— На вид ему под пятьдесят. Выглядит просто ужасно. Мешки под глазами. И совсем нет зубов. Но он пытается быть элегантным. Думаю, что в молодости он выглядел довольно привлекательно.
— И ты думаешь, что он мог дружить с твоим отцом? Нет, в это я не верю. Но я отлично понимаю твое положение. А где ты с ним встречаешься? Здесь, в этой таверне?
— Да. Он иногда тут ночует. В соседней с нашей комнате.
— Он был тут в тот вечер… И тогда ты с ним не договаривался о встрече?
— Нет.
— Тогда у него есть и другие жертвы!
— Может быть, — задумчиво ответил Танкред. — Иначе зачем ему сюда приезжать? Спасибо, Джессика, я возьму у тебя деньги. Мне стало теперь легче. Надеюсь, мы сможем найти выход из положения. Только бы нам заполучить письмо…
Джессика промолчала. Она уже нашла выход из положения, но не собиралась ставить об этом в известность Танкреда.
— Я чувствую себя отвратительно, потому что вынужден воспользоваться твоими деньгами. Но другого выхода нет. Мы должны откупиться от него на время. И я верну тебе деньги как только смогу. Если у меня когда-нибудь и был долг чести, так это сейчас.
— Я понимаю, что жизнь твоя была адом. И не только из-за подозрений, ты ведь думал, что твой отец изменял…
— Нет, нет, но самое ужасное, что я ничего не знаю наверняка. И я не могу поговорить с отцом. И тем более с мамой.
— Я понимаю.
Он закрыл глаза.
— Джессика, какое счастье, что я мог с тобой поговорить.
— Тогда, может быть, постараемся заснуть?
— Да. И не бойся меня. Я человек слова.
— Я знаю, — с грустью ответила она. Когда они улеглись, он сказал:
— Джессика… Теперь ты все знаешь… Ты согласна выйти за меня замуж?
— Если это предложение, то оно не кажется мне слишком серьезным.
Он рассмеялся.
— Дорогая, ты окажешь честь выйти за меня замуж?
— Да, Танкред, теперь я хочу этого еще больше, чем когда-либо.
— Спасибо!
Она подождала некоторое время, а потом спросила:
— Разве мы не скрепим наше решение поцелуем?
— Знаешь ли, Джессика, даже у рыцаря есть предел благородству!
Джессика улыбнулась и потянулась, как шаловливый котенок. Господи, благослови всех рыцарей, но иногда они несколько действуют на нервы!
12
