этом знать, и ты получишь документ, позволяющий ехать на грузовике в провинцию.
Могу ли я узнать, как зовут этого нового члена группы?
— Конечно. Его зовут Руне, и больше мы ничего не знаем. Это самый хладнокровный боец сопротивления, какого только можно найти в Норвегии.
— А хорошо ли это? — неуверенно спросил Ионатан.
— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Может быть, лучше было бы сказать, спокойный и находчивый в критических ситуациях.
— Именно так!
— Да, хладнокровные убийцы нам не нужны, в этом ты прав.
Они расстались.
И через четыре дня Ионатан встретил этого самого Руне.
Он был просто шокирован. «Нет, так дело не пойдет!» — хотелось сказать Ионатану, когда он увидел человека, ожидающего его возле грузовика на Киркевейен. Руне был не особенно высок, к тому же он прихрамывал на одну ногу, из-за чего обе его ноги казались поврежденными. Передвигался он с большим трудом. И когда он подал Ионатану руку, тот заметил, что на обеих руках у него не хватало пальцев.
И лицо… Оно было гротескным, пугающим, словно вырубленным из твердого дерева. Волосы падали на лоб густыми, жесткими прядями.
Но когда Ионатан увидел его глубоко сидящие глаза, он был тронут до глубины души. Такой доброты, которую излучали эти темные глаза, он не встречал ни у одного обычного человека. Дома, в Липовой аллее, говорили что у Марко и Имре были необычайно красивые, излучающие проникновенное тепло глаза. У Руне глаза были не такими, они вовсе не были красивыми. Единственное, что в них было, так это внутренний огонь. Глаза у него были коричневыми, точно такого же цвета, как и его клочковатые волосы. Цветом своим они напоминали перегнившую солому с каким-то морковным оттенком.
Да, Руне был просто безобразен на вид. Возраст его было трудно определить. Что-то между двадцатью и сорока. Но Ионатану он понравился. В особенности, когда он улыбался.
— Ты знаешь, куда нам нужно? — спросил его Ионатан.
Руне кивнул и сел в кабину грузовика, на котором стоял опознавательный знак больницы Уллевол. Официально они направлялись в одно крупное поместье в Трёгстаде. Неофициально же им предстояло привести груз, о котором Ионатан не имел понятия. Так было безопаснее.
Ему пришлось помочь Руне закрыть дверцу грузовика.
— Несчастный случай? — спросил он, кивая на изувеченную руку.
— Да, — ответил Руне резким, каркающим голосом. — Руки затянуло в станок…
— Уфф, — сочувственно произнес Ионатан. — Надеюсь, ты ничего не будешь иметь против сотрудничества с таким юнцом, как я?
— Я сам попросил, чтобы послали тебя, — ответил к его удивлению Руне. — Я узнал, что ты, несмотря на молодость, хорошо водишь машину.
Ионатан был польщен.
— Я автолюбитель. В пятнадцать лет научился водить автобус. Разумеется, мне позволяли водить его только в особых случаях. И никто не спрашивал водительские права, потому что я выгляжу взрослым. Узнали бы, сколько мне было тогда лет!
— Но ведь в автобусном парке знали об этом?
— Знали, но шеф был моим приятелем. Ты знаешь, как нужно ехать?
— Конечно!
— Прекрасно, потому что я совершенно не знаком с этими дорогами. Нас будут останавливать в пути, как ты думаешь?
— Вполне возможно. Но не беспокойся, бумаги у нас в порядке.
— Но кто ты такой? Я имею в виду, что ты ответишь немцам, когда они спросят об этом?
— Я работник из усадьбы Белльстад, и мы едем туда. Мы совершаем эти поездки регулярно, раз в неделю. Мы возим различные продукты в больницу, а обратно везем отходы для свиней и кур.
— Понял.
— Ты работаешь в больнице, что соответствует действительности. И ты знаешь обо мне только то, что я работник Руне.
— Можно спросить: ты и в самом деле работник?
— Нет, — сухо ответил Руне.
Его сдержанный ответ не позволил Ионатану спрашивать, кто же он такой на самом деле.
Трудно было угадать его профессию. Создавалось впечатление, что он находился до этого в каком-то доме инвалидов, но, с другой стороны, он вел себя вовсе не как инвалид.
Возможно, лучше всего было не выяснять это.
Они беспрепятственно выехали из Осло. Было еще утро, поэтому они могли вернуться уже к вечеру того же дня. Им не следовало слишком обращать на себя внимание. Но ехать с большой скоростью на генераторном газе было невозможно.
Руне указывал Ионатану путь: сначала на юг, потом на восток. После того, как Ионатан, с присущей ему откровенностью и словоохотливостью, рассказал все о себе и о своей работе в Уллеволе, говорить им было особенно нечего. Но из скупых ответов Руне он понял, что его странный попутчик занимает активную позицию в рядах борцов сопротивления. Да, его товарищи и раньше намекали на это. И теперь, молча слушая рассказ Ионатана, он тем самым оказывал ему большое доверие.
Внезапно Руне сказал:
— Нашей организации нужна девушка.
— Это не так трудно сделать.
— Многие девушки хотят сотрудничать с нами. Но нам нужна такая, которая обладает особыми качествами.
— Какими же?
— Она не должна быть ни с кем связана. Должна быть выносливой, под этим я подразумеваю, что с ее губ не должно сорваться ни звука, как бы тяжело ей ни приходилось. К тому же она не должна быть влюбчивой.
Ионатан на это ничего не сказал. Он сидел и думал о своей младшей сестре Карине. Она очень подходит.
Наконец, он сказал:
— У меня есть сестра…
— Мне кажется, ты уже рассказывал о том, что для нее очень важны дружба и расположение окружающих. Ты сказал также, что она сделает все, чтобы быть рядом со своим парнем, и что она такая ранимая.
— Я говорил о своей старшей сестре, Мари. Но у меня есть еще младшая сестра. Она прекрасно подойдет. Но ей только пятнадцать лет.
— Возраст не имеет значения. Она смелая? Ионатан задумался, потом медленно произнес:
— Скорее всего, ей все равно, что происходит с ней.
— Это плохо.
— Да, но я хотел сказать, что для нее много будет значить какая-то цель в жизни, какой- то смысл. Лично я ее не понимаю. Она ведет одинокий образ жизни, но стоит взять ее в
