выражения лиц погибших указывали на то, что они умерли от испуга. Или…
Нет, об этом даже думать боялись, не то, что говорить неслух. Получается, чудовище могло убивать, даже не прикасаясь. Вряд ли желтые, огнем горящие глаза обладали такой силой! Нет, это совершенно невозможно. А если… Видимо, среди них поселился сам Дьявол. Ни одно живое существо на этой земле не обладало способностью убивать взглядом.
Была специально обучена группа солдат-добровольцев, которым нее было нипочем. Солдаты должны были положить конец бесчинствам. Они были уверены в своей непобедимости. Грубые, жаждущие убивать наемники. Они скучали по войне — ведь только на войне можно безнаказанно устраивать кровавые оргии. Наконец они получили работу по душе.
Если б только чудовище приблизилось на расстояние выстрела! Но оно было осторожно как никто и, чувствуя опасность на расстоянии, бесследно исчезало.
За существом прочно утвердилась прозвище «Чудовище», а следы его на глинистых улицах города стали звать «следами сатаны». Ведь все знали, что скрывало чудовище под куском кожи на короткой ноге! Все в городе были уверены, что это сам сатана! Или наверняка один из его подручных. Так, верно, и думали солдаты. Вряд ли они решились бы охотиться на самого сатану. Но на всякий случай у них был с собой солидный запас серебряных пуль…
Не верили в это, пожалуй, только Люди Льда. Но даже они не могли понять, откуда взялось это чудовище и что ему надо.
Такой действительно дикий зверь должен был бы забивать зверей и пожирать их. Но он этого не делал. Домашние животные никак не реагировали на появление чудовища; даже рыбы в реках вели себя спокойно. А чудовище предпочитало человеческую пищу типа окорока и сушеной рыбы, что висела по сараям.
«Жаль, конечно, что существо не поедает домашних животных», — думал командир взвода добровольцев капитан Дристиг[2]. Он бы, не колеблясь ни минуты, использовал в качестве приманки живое существо, скажем, домашнее животное. Он уже пробовал раза два. Но существо никак не желало попадать в такие ловушки. Не было и речи, чтобы использовать в качестве приманки живого человека, а то бы капитан давно уже сделал это. И все только для того, чтобы снискать славу. Даже его ближайшие соратники считали, что в такой ловушке не было смысла.
Кем бы ни было чудовище, все понимали, что это разумное существо. Оно еще никогда не давало так просто провести себя.
По ночам никто не смел, выйти на улицу. Для девиц легкого поведения и любителей ночного времяпрепровождения настали тяжелые времена. Впрочем, и в дневное время народ выходил на улицу без особого желания. Люди потихоньку потянулись из города.
Капитан Дристиг терял терпение. Его так и подмывало поскорее встретиться с Чудовищем. Его люди также горели желанием проявить себя.
Он все время обдумывал свой план. Ясно, что далеко не всем он покажется привлекательным, но уж если взваливаешь на себя такой крест, придется кое-кем и пожертвовать.
Наконец он воскликнул:
— И все же, я это сделаю!
Решив что-то для себя, он снова пришел в хорошее настроение.
Он давно знал одну семью. В ней жил увечный мальчик, которого вообще никто не считал за человека. У него и имени-то не было. «Хромоножка» да «хромоножка». Он не владел ни руками, ни ногами, вместо слои из его горла выходило только мычание. Когда он пытался что-то сказать, лицо его искажала ужасная гримаса. Ноги при ходьбе выделывали всевозможные кренделя, руки беспомощно болтались. Он был настоящим посмешищем, ведь над такими всегда смеются.
В этой семье было много детей, и у родителей никогда не доходили руки до Хромоножки. Ему приходилось ходить в одном и том же тряпье по несколько лет. Новую одежду он получал только тогда, когда старье сваливалось с него от ветхости. Родители постоянно жаловались, что им не по силам содержать его, кляли свою несчастную судьбу. А соседи всю жизнь намекали на Божье наказание, и это мучило родителей больше всего. Как, разве они заслужили такое мучение?!
Капитан Отчаянный купил Хромоножку за два звонких риксдалера. Родители считали, что совершили хорошую сделку и даже не поинтересовались у капитана, на что ему калека.
В то время Хромоножке исполнилось одиннадцать лет. Когда капитан забирал несчастного из дома, тот силился что-то сказать, но никто его не понял. Никто не разглядел слез в его глазах. А если кто и увидел, то предпочел сделать вид, что ничего не случилось.
А когда он покидал родную улицу, ведомый капитаном, его родители и братья с сестрами решали сложный вопрос — как и на что, потратить доставшиеся им гроши.
Капитан Отчаянный стоял в тени и с гордостью рассматривал плоды своего труда.
Трое его людей спрятались за небольшим возвышением с ружьями наизготовку. Сам капитан, стоя в безопасном месте, также наблюдал за городской площадью. В центре площади, освещенный светом фонарей, стоял Хромоножка. Его приковали цепью за больную ногу к одному из столбов у колодца.
Капитану был хорошо слышен жалобный стон ребенка. «Недолго тебе осталось стонать и плакать. Скоро ты покинешь этот мир, — думал капитан, чувствуя себя настоящим гуманистом. — На небесах тебе будет намного лучше. Ведь сказано же, что такие, как ты, должны попасть туда в первую очередь».
Ночь была темна. Непроглядная темень опустилась на безмолвный город. Всем жителям было приказано держаться подальше от этого места. Фонари горели только на площади.
Вновь послышался жалобный стон. «Вой-вой, — думал про себя капитан Отчаянный. — Вой! Пусть оно услышит тебя и полюбопытствует, что это такое. А оно ненавидит людей, в этом-то я уверен. А тут ему всё преподносят на блюдечке с голубой каемочкой!»
И капитан тихо засмеялся своей шутке.
«Бедный тупоголовый болван, ведь он же ничего не понимает. Впрочем, это, верно, Божье провиденье. Такие не должны ничего понимать. Да… А еще говорят, что такие уродцы — дело рук дьявола. Что он приносит несчастье семье. Зато теперь они освободились от него. Скорей бы пришли подручные дьявола и забрали выродка с собой».
И капитан снова усмехнулся. Сегодня вечером у него было удивительно хорошее настроение.
А внизу, на площади, Хромоножка чувствовал свое полное бессилие. Он снова всхлипнул от горя. Он никак не мог понять, что такого он совершил и за что, его так наказали. Он понимал только то, что человек со злыми глазами увел его из родительского дома.
Хромоножка привык к трепке и побоям. Он считал, что хуже него нет на земле. Ведь его никто не любил.
И хоть он не мог нести ответственность за свои поступки, и никто его ничему не учил, он все же обладал способностью думать. Его маленькая одинокая душа изголодалась по теплому слову и ласковому взгляду.
Однажды он слышал, как родные говорили о церкви. О том, что там человек может найти утешение и помощь. Что церковь поможет и в случае нищеты, болезни или голода.
Как-то раз его взяли в храм. Он долго-долго добирался. Ведь Хромоножка практически совсем не мог ходить, передвигался чуть не ползком.
Он очень не любил встречаться с незнакомыми людьми. В лучшем случае на него просто пялили глаза и осеняли себя крестным знамением, шепча что-то у него за спиной. А в худшем
