Хотя она сидела совсем неподвижно, спрятав руки в меховые рукава, он ощущал особую силу, исходившую от нее.
— Говорят, что Люди Льда — название старинной народности. Так они называются и по сей день, родственники моей матери. Говорят, что Люди Льда пришли с Востока.
— Как это можно знать?
— Так гласит легенда. А двое отпрысков Доброго, две женщины со сверхъестественными способностями видели, как их предки отправлялись в путь из страны холода и льда. Они были изгнаны со своей родины и отправились в странствие на Запад, пока немногие оставшиеся не осели в Норвегии. Норвегия — сосед Швеции.
Несколько щенков в стойбище начали скулить. Вендель услышал короткое, сердитое тявканье матери, и щенки замолчали. Из больших оленьих стад все время слышались хрюкающие звуки глоток и стук копыт, когда стадо двигалось.
— Итак, пятьсот лет тому назад один человек из рода Людей Льда отправился в горы в Норвегии. Он был злым существом и стал еще злее. Потому что в горном уединении он разыскал сатану.
— Кто это был?
— Злой дух в нашей религии.
— Ага! Такой, как Нга у ненцев. Это сын Нума, он очень злой.
— Да. Наверное, можно сказать, что сатана был падшим сыном Бога, сорвавшимся в бездну. Значит, есть сходство. А в твоей религии, Тун-ши? Как зовут здесь злое божество?
— У нас нет злого бога. У нас есть только Шама, дух камня и смерти. Но он — не дух зла. Скорее — дух рухнувшей надежды.
Вендель кивнул.
— Это тоже сила отрицания. Такой силой был во всяком случае Тенгель Злой, заключивший союз с сатаной ради корысти.
Тун-ши подняла голову.
— Его звали Тенгель?
— Да. Как он установил контакт с Князем Тьмы неясно, но в легенде говорится о том, что он, хорошо разбираясь в колдовстве, собрал все нужные травы и снадобья, сварил их и выпил ужасное зелье. Таким способом он вызвал сатану. Но он должен был тогда пообещать, что по меньшей мере один потомок в каждом поколении будет проклят, будет служить дьяволу. И так было до сих пор. Так он продал своих детей и потомков ради собственного благополучия.
— Ага, — тихо сказала Тун-ши. — Значит, так это было!
— После этого, как гласит предание, он закопал котел с зельем в землю. Проклятие не утратит силы до тех пор, пока котел не будет найден и выкопан.
— Нет, — прошептала Тун-ши и медленно покачала головой. — Нет, я уверена, кое-что отсутствует в твоей истории.
— Как ты можешь быть в этом уверенной?
— Это звучит неверно. Больше я не могу сказать.
Вендель немного подождал, но, поскольку она больше ничего не сказала, он продолжал:
— Теперь ты, очевидно, понимаешь мою боязнь произвести на свет детей?
Она схватила его за руку.
— Но ты сказал, что другой смягчил действие проклятия?
— Да, но недостаточно. Благодаря Тенгелю Доброму человеческие качества распространились среди тех, кто носит печать проклятия. Сейчас, например, живут трое, кто в молодости должен был бороться с настоящим злом. У них были желтые глаза, что характерно для «меченых».
Тун-ши впала в задумчивость.
— Я понимаю. Я теперь все понимаю.
— Среди нас есть и замечательные врачеватели, — сказал Вендель. — Такие, которые знают все о травах и лекарствах, которые одними руками могут лечить самые серьезные болезни.
— А ты? — спросила она с надеждой.
— Нет, я это не могу. Во всяком случае, очень мало. — Она разочарованно вздохнула. — Поэтому я прошу тебя, Тун-ши: не отдавай свою дочь в руки такой неясной судьбы!
Она встала, потому что увидела Ировара, приближающегося к ним быстрым шагом. Вендель тоже сразу встал.
— Но ты не понимаешь, — начала она шепотом. — Ты совсем не понимаешь!
Ее глаза смотрели на него с такой искренней мольбой. Однако они не успели больше ничего сказать до приближения Ировара:
— А, так вот вы где! Тун-ши, дорогая, ты же знаешь, что ночной холод для тебя вреден.
— Ночь прошла, а я тепло одета, — ответила она и начала спускаться вниз. — Пойдем, Вендель! День начался.
8
Вендель потратил день, чтобы изучить местность и возможность для бегства. Да, поскольку он смотрел на отъезд как на бегство, даже от этих приветливых людей. Воля Тун- ши была необычайно сильна и охватывала его, как железный обруч. Молодая Синсив относилась к нему так же неприязненно, как и он к ней, они явно избегали друг друга. Ее брат Нгут был более доброжелателен, но не говорил по-русски и имел к тому же пугающие пронзительные глаза своей матери. Так что никакого близкого контакта не получилось.
Было ясно одно — Вендель не мог воспользоваться для бегства лодкой: на западе еще плотно лежал паковый лед. А не мог ли он проскочить между оконечностью Уральской гряды и этими ужасными зубчатыми утесами у моря? Вряд ли. В таком случае он должен был выбраться на низкое плато тундры. А здесь, как говорили, царило зло.
Может, раздобыть оружие, но как?
Днем на скалы, стоявшие на западе, опустился морозный туман, так что их расколотые вершины скрылись. Вендель помогал Ировару чинить рыболовные снасти и воспользовался случаем, чтобы спросить:
— Неужели там живут люди?
Ировар ответил медленно:
— Я не хочу теперь называть их людьми, но там определенно кто-то живет.
— Но разве ты взял жену не оттуда?
— Да, это так, — Ировар ухмыльнулся, вспомнив. — Я подстрелил ее гарпуном.
— Как это?
— Она потеряла лодку и оказалась на дрейфующей льдине. И она поранилась. Я принял ее за тюленя и выстрелил в нее. После этого я заботился о ней. Но среди тех там есть ужасные существа. Когда-то давно у них что-то случилось, я не знаю, что. Во всяком случае, они всегда были и есть наши враги. Наше единственное утешение в том, что их теперь так мало. Они не осмеливаются нападать.
— А Тун-ши? Разве она никогда не тоскует по своим местам?
Ировар посмотрел на горы, окутанные туманом.
— Она никогда ничего не говорила. Но я не знаю… Я думаю, ей больно, что узы были порваны.
— Это естественно.
Вендель опять обратил внимание на то, что хотя солнце не светило на снежные вершины, казалось, будто над большими ледниками стоял розовый отблеск. Он сказал об этом
