— Да, это возможно.
Он стал таким важным, что «принимает», думал сбитый с толку Корфитц.
Они последовали за девушкой и Кристиной в другую половину дома. Когда они проходили мимо окна, то Корфитц увидел высокий дуб, бросавший тень на задний двор.
«Это, видимо, дуб Венделя! Тот, который он посадил, будучи мальчиком! Неужели прошло так много лет с тех пор, как я был дома?»
Корфитца грызла тоска. Так много лет было потеряно! Без всякой пользы. Что получила Швеция в результате?
— Пожалуйста, — сказала Кристина и отворила дверь. — Вендель, к тебе гости.
Они нерешительно вошли. До них еще не вполне дошло, что Вендель жив.
Он сидел за столом с карандашом в руке и какими-то чертежами перед собой. Когда они вошли, он удивленно взглянул на них. Молодая девушка с косами встала позади него, у нее было очень суровое выражение лица. Вендель просиял и протянул им руку.
— Неужели это правда? — сказал он растроганно. — Неужели это вы? Это правда?
К радости свидания у Корфитца Бека примешивалось легкое раздражение. Причиной были традиционные отношения между господами и слугами. Вендель не должен был сидеть, словно король, когда к нему пришли его господа. Однако раздражение Бека скоро исчезло. Оба были одинаково растроганы, а Марию Вендель приветствовал без тени смущения. Вендель смеялся и вытирал слезы.
— Анна-Грета, мой ангел и тюремщица, убери мои чертежи и принеси пару стульев для моих друзей! Матушка, ты распорядилась насчет еды?
— Она сейчас будет. Мы будем есть здесь. А теперь хотелось бы послушать!
— Сначала позвольте мне сказать всем вам, как я счастлив от того, что исполнилось мое желание, — сказал Корфитц Бек, — искреннее желание попросить прощения у Венделя за все те глупости, что я ему сказал!
Вендель отмахнулся.
— Все это давно забыто и прощено.
Гости сели.
— Наша история банальна, — сказал Корфитц. — Мы все время жили в Тобольске, а затем были отправлены домой на казенный кошт. Но я хочу услышать твою историю, Вендель! Куда ты держал путь, где был и как попал сюда?
— Ой, ой, — смеялся Вендель. Они заметили, как он сильно повзрослел с тех пор, как они виделись в последний раз. Черты лица стали жесткими, а взгляд чем-то омрачался. Вдруг Мария сделала открытие, и ухватилась за руку своего мужа. У Венделя на коленях лежал шерстяной плед, но он не мог скрыть того, что у Венделя не было ступней ног.
— Вендель! — воскликнул Корфитц испуганно. — Дорогой друг, что произошло?
Вендель тряхнул головой и попытался улыбнуться, но улыбка получилась немного натянутой.
— Я постараюсь рассказать. Но это очень длинная история.
— У нас много времени, — сказал Корфитц. — Никто не ждет нас в Андраруме.
Пока гости ели, Вендель рассказывал о своем долгом странствии. О своей женитьбе, о ребенке, которого он никогда не увидит. О пребывании в ледяной воде и о том, как он был заперт в Архангельске.
— Я должен был сам ухаживать за своими ногами, — тихо произнес он. — Потому что русский фельдшер отказался лечить меня, а шведы в городе не знали обо мне. Я… я вынужден был отрезать кусок за куском, по мере того, как они чернели от гангрены. Без какого-либо наркоза. Но я не хотел умереть, господин Корфитц! Только две вещи поддерживали меня. Мысль о моих родителях, которые совсем не знали, жив я или мертв. А также этот ребенок, которому я дал жизнь и который, возможно, терпел нужду без отца.
— А о его матери ты не тревожился?
— Нет. Она была суровой женщиной, и с ней у меня не было взаимопонимания.
— А как ты справился со своими проблемами в Архангельске? Как ты оттуда уехал?
— Скоро я установил контакт со шведами и был определен на работу их надзирателями. Тяжелую работу я не мог выполнять, но я мог, разумеется, сидеть за станком или письменным столом. Я, естественно, посылал письма домой, но они никогда не приходили, так говорит матушка.
Его лицо омрачилось, когда он вспоминал о тяжелых временах.
— Ноги меня очень мучили. Прежде, чем я смог остановить их разрушение, прошло много времени. Тогда я раздобыл пару костылей и мог передвигаться при помощи их и культей. Впрочем, они кончаются выше лодыжек.
Он говорил обо всем этом совсем легко, равнодушно проскакивал мимо этого, но не надо было обладать богатой фантазией, чтобы представить себе его переживания в то время.
— Время шло, — произнес он мечтательно. — Не многим удалось бежать, но лишь один вернулся домой в Швецию. Другие пропали. Я сам мечтал об этом постоянно, но имел меньше возможностей, чем большинство других. И вот в прошлом году наступил мир… Шведы в Архангельске ликовали. Но в начале они не смели надеяться. Я тоже нет. И вот… И вот…
— Может быть, ты не будешь это здесь рассказывать, Вендель, — мягко сказала его мать.
— Нет, все в порядке.
Но они заметили, как у него при этих воспоминаниях выступил холодный пот.
— Это было так, что… нам было сказано, что нас повезут по рекам и каналам в Санкт- Петербург. Но в последний момент… они забыли меня.
Из его дрожащих рук выпал карандаш, которым он играл.
— Я… я сидел одетый и готовый к отъезду. И ждал. Время ожидания слишком затянулось. И наконец…
Он начал непроизвольно дрожать.
— … в комнату вошел русский. «О, Господи, ты еще здесь? — удивился он. — Другие уже уехали».
Корфитц закрыл глаза. Он и Мария очень хорошо представляли себе, что должен был чувствовать Вендель. Серьезно покалеченный. Если бы это случилось с ними в Тобольске, когда они должны были возвращаться домой…
Вендель не мог продолжать. Кристина посмотрела на служанку.
— Анна-Грета, помоги ему.
Девушка решительно взяла Венделя за плечи.
— Не нужно жалеть себя, — сказала она довольно резко. — Теперь мы дома, и никто не может вытащить отсюда господина Венделя. Относитесь теперь к этому спокойно, господин Вендель. Вы не в море!
Грубоватые слова возымели действие. Вендель выпрямил спину.
— Но один из шведов хватился меня на судне. И все они вместе заставили шкипера повернуть. А когда они вернулись… Ладно! Поскольку я находился к Швеции ближе, чем вы, то я и домой вернулся на полгода раньше вас. Такова моя история в общих чертах.
Наступили сумерки. Вендель особенно много рассказывал о стойбище юраков.
— Хотел бы я обмолвиться парой слов с этим шкипером, — сурово сказал Корфитц Бек. — Ты спас его шхуну. А он отплатил тебе тем, что донес на тебя властям.
— Это был несчастный случай, — ответил Вендель. — Я узнал об этом позднее. Он сидел в кабаке и поделился некоторыми размышлениями обо мне со своими друзьями. А те пошли к людям губернатора.
— Я понимаю. Да, фру Кристина, это было, разумеется, шоком для вас — возвращение вашего сына домой таким образом.
