Маргит Сандему
Заколдованная луна
1
Темнота наступила слишком быстро, это удивило его.
Он уже больше не знал, где он.
Дождевые тучи - вот из-за чего наступила эта неожиданная и полная темнота. И сейчас его терзали дождь и ветер, столь же неожиданные, как и темнота.
Надо было ему, конечно, надеть зюйдвестку. Но кто мог предполагать? Вечер был - как и все другие вечера сейчас, осенью, к тому же он был слишком поглощен своими делами, чтобы вовремя обратить внимание на неожиданную перемену погоды.
Кричать тоже было бесполезно. Его бы никто не услышал, ведь он находился слишком далеко от дома.
Его охватило острое ощущение какого-то неудобства. И причиной этого был не страх перед погодой, хотя она, честно говоря, была прескверной. Нет, его испугало что-то другое.
– Есть здесь кто? - неуверенно крикнул он.
Никто не ответил. Да нет, какой он дурак, кто здесь может быть? Он выдавил из себя немного истерический смешок.
И все равно…
И все равно, перед ним что-то было. Там кто-то сидел.
Но это невозможно!
По спине его пробежал холодок.
Только этого мне не хватало! Я слишком стар, мое сердце не выдержит такого испытания. Дождь и ветер да еще и… это!
Он с трудом сглотнул слюну. Почувствовал себя беспомощным пленником яростно разбушевавшейся стихии. И того, что было перед ним.
– Прочь от меня, Сатана! - крикнул он, но ветер поглотил его голос.
– Кто ты? Что тебе надо?
Он не ожидал ответа и не получил его.
Бежать? Куда? Он ведь знал, что позади него. Только бездна. Бездонная пропасть. Перед ним маячила эта тень. По сторонам - ничего.
Он почувствовал, что ужас вытесняет в нем все другие чувства. Дышать становилось все труднее.
– Я хороший человек, христианин, - прокричал он, и ветер снова полоснул его по щекам и шее дождем. - Я молюсь, садясь за стол и отходя ко сну, я хожу в церковь каждое воскресенье и всегда жертвую много денег. На что я сдался тебе, дух преисподней? Моя жизнь была достойнее, чем у большинства других, я не какой-нибудь грешник.
Молчание. Он почти терял равновесие под ударами ветра.
Эта темень! Черно, как в мешке. Он скорее догадывался, что там, впереди, кто-то есть, нежели видел.
Казалось, что это фигура человека.
Не может быть, нет, там просто никого не могло быть.
Ему пришлось ухватиться руками, чтобы порывы ветра не сбили его с ног. Сердце его билось так сильно, что он стонал, он читал «Отче наш» с невероятной скоростью, его подташнивало, и он чувствовал, что близок к смерти.
А что, если здесь, рядом с ним, Смерть? Что, если она сидит и ждет?
Нет, какая чепуха, он уже, конечно, не молод, но и не древний же старик. Все считали, что он - человек из железа и стали, сломить которого не может ничто на свете.
– Скажи свое имя! - крикнул он грубо. И в тот же миг пожалел о сказанном.
Тень поднялась и вздыбилась над ним горой. Он чуть не отпрянул, но там была бездна.
– Нет! - задохнулся он. - Ты? Нет, нет! Только не ты!
Он попытался опереться на что-нибудь сзади, но опоры не было.
– Милостивый Иисусе, помоги мне, спаси меня от этой… мерзости!
То, что приблизилось, оттесняло его назад. Бездна ждала…
Но случилось это довольно давно.
– Ой! Ну и луна, - прошептала Криста, глаза ее восхищенно сияли. - Колдовство, колдовская ночь, как будто все злые силы сговорились!
Она стояла у окна, наблюдая удивительное явление природы - совершенный лунный венец. Рассеянный венок света всех цветов радуги вокруг такого же бледного и мистического диска луны.
Криста была самой романтичной из всех потомков Людей Льда. Она жила в мире мифов и добрых, хороших людей, которые встречались ей в действительности. Ни в одном живом существе она никогда не видела ничего дурного. Дурное она оставляла загадочным созданиям, населяющим тот мир, который нам, людям, неведом.
Все женщины, начиная от Анны-Марии - по прямой линии - ее дочь Сага, внучка Саги Ванья и ее дочь Криста были удивительно похожи. Слабые, красивые и нежные женщины с темными гладкими волосами, подвижной фигуркой и печальными мыслями. А Криста была к тому же не только самой романтичной, но и самой красивой. И наиболее наивной. И если бы она не была осторожна, то легко могла бы стать для бессовестных людей беззащитной добычей.
Все они были именно такими женщинами, которые привлекают к себе внимание суровых и сильных мужчин.
– Криста?
Слабый, извиняющийся старческий мужской голос мягко проник в ее сознание.
Лишь через пару минут внимание ее переключилось с луны - там, на небосводе. В этот вечер луна казалась больной. Она словно дрожала. А закрывавшая ее дымка делала луну почти волшебной. Она пугала и словно бы предостерегала, думала Криста.
Колдовская ночь.
«Как будто луна хочет мне что-то сказать», - подумала она как всегда романтично, и в тот же миг из соседней комнаты раздалось столь же смиренное, сколь и настойчивое «Криста!».
Она неохотно отвернулась от окна, ведь ей показалось, что между ней и луной установился такой прекрасный контакт, и вошла в столовую. Кристе и в голову не могло прийти сказать. «А сейчас-то тебе что надо?» У нее никогда не появлялись подобные мысли, это вообще было не в ее стиле.
– Да, папа, что случилось?
Франк Монсен сидел в кресле, ноги его были накрыты пледом. На бледном лице краснел нос - как будто от того, что он хронически мерз. И он казался таким старым, что больше был похож на ее деда, чем на отца.
– Могу ли я тебя попросить налить мне кофе погорячее? Ужасно не хочется тебя беспокоить, но…
– Конечно, - вежливо сказала она и принесла кофейник.
