Иоаким упаковал в узелок немного еды и отправился в путь, оскорбленный и твердо решивший никогда не возвращаться. Ничего, они увидят, каково им без него будет!
Никто не видел его, когда он шел через поле. А когда он вошел в лес, то уселся на обочине дороги, чтобы немного передохнуть. Он зашел уже довольно далеко от дома, и мог с трудом разглядеть его вдали, на другом конце поля. Так далеко он еще никогда не уходил! Наверное, несколько миль!
Ничего удивительного, что он устал!
Он услышал звук подъезжающей машины. Иоаким не хотел, чтобы его видели, и шмыгнул в лес. Там он пробыл довольно долго, съел свою еду: ясно же, что в таком полном опасностей походе невозможно было не проголодаться.
Когда его мысли постепенно превратились в сны, было еще светло. Маленький семилетний мальчонка заснул, держа в руке наполовину съеденную булку.
И вдруг он проснулся.
Похоже было, что наступают сумерки. Но это невозможно, еще не так поздно. Солнце висело угрожающе низко.
Сердце Иоакима учащенно забилось. Он был далеко от дома, и ему стало уже не интересно. Лучше всего опять вернуться домой, да и лес в это время дня был просто отвратителен. И до чего же странные звуки в нем раздавались. Похожие на вздохи.
За ним шел какой-то мужчина. Здорово, значит, он пойдет не один. Неприятные вздохи в лесу прекратились. Как будто испугались этого человека!
Иоаким был доверчивый мальчик. А мужчина был приятный, он так приветливо разговаривал с ним. Ну, конечно, они могут пойти через поле вместе, но сначала дяденьке нужно было захватить кое-что в лесу. Иоаким вполне может пойти с ним, это не долго! Красивое имя - Иоаким. А откуда оно? Из Библии, ах, вот как! Значит, все братья носят библейские имена, здорово, да нет, осталось совсем недолго, это там, под скалой, ага…
Криста встретила Линде-Лу на обычном месте и пошла за ним в лес. На этот раз она, идя за ним, смотрела ему в спину с крайне смешанными чувствами. В ней все ныло от любви к нему, но в то же время в сердце своем она чувствовала тоскливую боль. Он убил человека. Вероятно, обороняясь, или же от дикой боли, увидев своих маленьких брата и сестру убитыми. Но как же она сможет упрекать его за это? А ведь она должна это сделать, они не могли уже больше по-прежнему молчать, когда оба знали правду.
– Один из сыновей Абеля убежал из дома, - сказала Криста, чтобы выиграть время. И еще потому, что мысль об Иоакиме заставляла ее ужасно волноваться. - Нам следует поискать его.
Линде-Лу обернулся. Он выглядел испуганным.
– Ребенок? Он в опасности? Мне кажется я чувствую это по твоему голосу.
– Не знаю, - озабоченно произнесла Криста. - Говорят что-то о мужчине, который охотится за маленькими мальчиками. Это было раньше.
Линде-Лу побелел.
– Мы должны пойти искать, - сказал он. - Никто не должен причинять зло ребенку!
– Я как раз и думала просить тебя помочь мне его искать, - сказала Криста, на сердце у нее потеплело. - И у меня много времени, я не пойду сегодня вечером за молоком. Понимаешь, Франк… умер.
Он стоял, потеряв дар речи. И она могла долго смотреть в лицо, на котором все было написано.
– Да уж, чего только ни произошло сегодня, - сказал он.
– Да, Линде-Лу, - серьезно ответила она. - Случилось еще кое-что.
Я… я была сама не своя из-за того, что произошло, и я побежала тебя искать, кинулась на хутор.
Они подошли к знакомому месту. И уселись на траве.
– Правда? - спросил Линде-Лу, приподняв бровь. - Я тебя не видел.
– Да, потому что я не дошла. Я… не пошла дальше… могил.
Он быстро взглянул на нее.
– Ты была там?
В его голосе она услышала страх.
– Да, - коротко и чуть слышно ответила Криста. - И я не собиралась ничего вынюхивать, но… да, я нашла третьего покойника.
Вокруг них наступила полная тишина. Казалось, что и мелкие пташки замолчали. Линде-Лу наклонил голову и закрыл ее руками.
– Ну, вот и все, - прошептал он. - О, Криста, дорогая моя девочка!
– Линде-Лу, - настойчиво сказала она. - Неужели ты думал, что я не пойму тебя? Не пойму того, что ты мог убить - тогда? Ведь это же был несчастный случай, разве не так?
Прошло какое-то время, прежде чем он вновь смог контролировать свой голос.
– Тогда было так: или он или я.
– Да, я понимаю. И ты не думал бить его так сильно. Но потом? Как ты мог умолчать об этом? Как ты мог скрывать это так долго?
О, дорогой мой, любимый! Сердце ее обливалось кровью от жалости к этому одинокому парню в ветхой одежде. По его плечам она видела, что он плачет. Эти широкие плечи казались сейчас такими беззащитными. Криста пододвинулась к нему поближе и обхватила его руками.
– Дорогой, - прошептала она. - Я знаю, что ты не убийца. Разве ты не видишь, я с тобой! Я не боюсь тебя, я знаю, что ты не опасен, хотя я сейчас - единственная, кто знает твою тайну. Мы все выдержим вместе, ты и я.
Он повернулся к ней и горько зарыдал у нее на плече. Как же ужасно было слушать эти рыдания; тяжелые, всхлипывающие, разрывающие душу. Судорожные, измученные - как разрядка после долгих лет одиночества, раскаяния и угрызений совести.
Она чуть сама не заплакала.
– Ну, ну, - сказала она и погладила его по непокорным белокурым волосам. - Поплачь! Станет легче!
Но она была озабочена. Линде-Лу ожидают тяжелые времена, хотя, конечно, выговориться - облегчение для него.
Как странно было ей вот так сидеть, обнимая взрослого мужчину и пытаясь быть сильной. Но если кому-то и надо было выплакаться у кого-то на плече, то это Линде-Лу - у нее на плече. Ей он не казался немужественным, он не разочаровал ее. Все казалось естественным - ведь ему столько пришлось пережить!
Когда он немного успокоился, она сказала:
– Ты не хочешь рассказывать?
Он выпрямился и перевел дух. Вытер лицо.
– У него была палка. Здоровая дубина. Он ударил меня, когда я обвинил его в том, что он сделал с моим братом и сестрой. Я нашел камень, чтобы защититься. Нет, я не хочу думать об этом.
– Понимаю, Линде-Лу. Но неужели не было никаких свидетелей?
– Был, - тихо произнес он. - Был один.
– Кто же? - еле слышно спросила она.
– Я не успел его рассмотреть. Он стоял под деревьями. Я только видел, что это был мужчина. Он убежал.
Криста на секунду задумалась:
– Да, ведь кто-то же знал, что произошло. Ведь кто-то же сочинил балладу про Линде-Лу. Думаешь, это мог быть Ларс Севальдсен? Тот, кто все видел? Но почему он не заявил на
