Трое первых презрительно усмехнулись.
— Цель у нас одна, — мягким голосом проговорила одна из них.
— Я, однако, надеюсь, что вы были достаточно умны для того, чтобы назначить нам командира?
— Нам это и в голову не пришло, — почти по слогам отвечала Тула.
— Великолепно! Мы всегда действуем по собственному усмотрению. Но вы можете обратиться к нам в критический момент, — милостиво закончила она.
— С-с-с-спасибо! Желаете ли вы представиться сами или я могу это сделать вместо вас?
Тьма на подиуме стала еще непрогляднее; виделись только покачивающиеся тени.
Тула казалось невзрачным серым пятном. Неутихающие стоны и стенания действовали Габриелю на нервы. Четыре фигуры у стены вздымали в отчаянии руки…
Говорившая сделала знак Туле говорить. Габриель видел, как нервно вздохнула его прабабка. Указав на первую женщину, проговорила:
— Эту женщину-демона зовут Совратительница. Неустоявшие перед ее чарами попадают в Вечное Проклятие.
При этих словах многие почувствовали себя неуютно. Теперь присутствующие начали понимать, как опасны такие союзницы.
— Эта женщина, такая же прекрасная как и Совратительница, зовется Обманутыми Ожиданиями. Она несет с собой Смерть, это ее оборотная сторона. — При этих словах женщина повернулась спиной, и все увидели смерть.
— Третья зовется Манящей Страстью. Того, кто полюбит ее по-настоящему, ждет Полное Уничтожение. Теперь вы поняли, почему наши союзницы могут быть крайне опасны для врага?
Три прелестницы уступили место четырем остальным, продолжавшим стонать и цепляться за стену.
Тула не стала просить их подойти ближе, начала представлять их одну за другой:
— Вот Одиночество, Демон Тоски. Вторая — Вечный Траур, третья — Тоска, и, наконец, четвертая — Кручина, Глубочайшая Покорность.
«Чем же они так опасны?» Такие мысли можно простить Габриелю, не испытавшему еще настоящего горя. «Чего они так убиваются?»
Тула прервала размышления Габриеля:
— Запомните! Эти женщины могут уничтожить вас без следа. Вы будете чахнуть от тоски и печали, вашу душевную муку не сможет излечить никто. Вы опустите руки и пропадете. Прежде, чем иметь с ними дело, найдите средство, которое сможет ранить или уничтожить их!
«Зачем же тогда Высший Совет позвал их на помощь?» Габриель еще не успел додумать мысль до конца, как уже ощутил на себе острый взгляд Проклятия. «О, прости меня, прости! Но вы стоите так высоко над нами…»
Демон холодно улыбнулся Габриелю. «Ты еще ребенок! Где тебе понять…», — говорила улыбка.
Ой-ой-ой! Совсем не помешает быть осторожным.
Тула, в свою очередь, не осмелилась попросить женщин покинуть сцену. Обижать их было смертельно опасно. Одна из трех красавиц улыбнулась залу. От этой улыбки все похолодели.
— Сегодня ночью мы долго наблюдали за вами. И пришли к выводу, что нам еще никогда не приходилось видеть столько красивых мужчин!
В зале царила мертвая тишина. Мужчины боялись пошевелиться.
Больше так продолжаться не могло. Но когда со своего места стал подниматься Марко, Тула попыталась заставить его сесть обратно. Марко, однако, не обратил никакого внимания на предостережение.
— Мы тоже никогда еще не видели таких красивых женщин, — склонился он в галантном поклоне.
Вполне дипломатичный ответ, из которого невозможно было понять, о каких женщинах говорит Марко — о сидящих в зале или только о присутствующих на сцене. Габриель считал, например, что Лилит ничуть не хуже. После слов Марко (Тула до сих пор боялась за возможные последствия) женщины покинули сцену, кокетливо наклонив головы.
По залу пронесся вздох облегчения.
— Вот и все наши союзники. Настала очередь… Тун-ши! — провозгласила Тула.
6
И вот Мораган уже в Норвегии. Ему пришлось довольствоваться гостиницей подешевле, так как кошелек был явно пустоват.
От полета на самолете он почти не устал. И, тем не менее, войдя в номер, только и смог, что скинуть ботинки и упасть на кровать.
«Неужто я и в самом деле так плох?» — Ян прислушался к своему прерывистому дыханию. Сколько б он не вдыхал воздух, легкие будто отвергали его. Дышать он мог только верхушками легких. «Если бы у вас было поражено только одно легкое, — сказал врач. — Тогда мы смогли бы сделать операцию… Но в данной ситуации это невозможно. Кроме того, у вас поражены и другие органы».
Находясь в чужой стране, где не имел ни одного знакомого, Ян вдруг растерялся. Боже, насколько же он одинок! И не только в Норвегии! В Англии, например, у него были друзья по работе. Но… С ними можно было разве что вместе попить пива да посмотреть телевизор.
Девушки… Последняя девушка ушла из его жизни в незапамятные времена, да и не встретил он такую, с которой захотел бы остаться. С братьями и сестрами он и вовсе не поддерживал отношения.
Так кто же о нем позаботится? Великий Боже, кому я нужен?!
Мораган, как и все ирландцы, был католиком. Но верил ли он? За последние пятнадцать лет ни разу не зашел в церковь. Он воззвал к Богу, но ответом ему было молчание.
Религия не соска, к которой прибегаешь как к спасению от смерти.
Мораган делал отчаянные попытки хоть как-то прилепиться к жизни, но он был одинок, страшно одинок… Вообще-то Ян был душевно сильным человеком, но в такой исключительной ситуации…
Зачем он приехал сюда? До приезда в его воображении рисовались горы со снежными вершинами, пустынные долины… А Осло? Холодный, промозглый, негостеприимный город… В Англии уже давно весна, а тут… Серый городишко. Но ведь Дублин или Ливерпуль почти такие же.
Родственники матери жили в Нурланде. Так, по крайней мере, сказал водитель такси, отвечая на расспросы Яна о том, где находится Санднесшоен. Там, верно, очень красиво. Вот только добраться туда будет непросто. Водитель такси, везший Яна из аэропорта Форнебю в гостиницу, был родом из Осло, а потому все, что находится севернее Трондхейма, казалось ему далеким.
Промышленный поселок на островах. Да разве для этого он приехал в Норвегию? Посмотреть на то, от чего устал дома?!
Мать постоянно рассказывала о красотах природы, о чистоте… Но ведь она сама покинула Норвегию в молодом возрасте. Промышленность развивается так же быстро, как и водоросли в тихой заводи.
Но теперь Мораган хотя бы знал, что до Санднесшоен путь предстоит неблизкий. Вряд ли он сможет выдержать еще одну продолжительную поездку. Хотелось спать. Спать… Отдохнуть, забыться, освободиться от преследовавших его сильных болей.
