Таральд подошел ближе.
— Тарье… Помни, что мы любим его, — сказал он проникновенно. — Несмотря на то, что он сделал с Маттиасом.
Его кузен кивнул.
— Я знаю. И я приведу его домой. Но сейчас вопрос идет о его жизни, если его не остановить вовремя.
— Делай, как знаешь, — прошептал устало и удрученно Таральд.
Никому, кроме Таральда, не выпадало в жизни столько горьких испытаний, подумал Тарье. Хвала Господу, что рядом с ним всегда находилась Ирья!
Но и она сейчас была измучена. Они даже не успели порадоваться возвращению Маттиаса.
Люди занялись подбором хороших лошадей.
— Раньше я ездил верхом довольно хорошо, — сказал Калеб. На нем была чистая одежда, борода побрита, и выглядел он приятно.
— Но ты провел четыре года в шахте, — печально улыбнувшись, произнес Тарье. — У тебя слишком слабая спина для такой поездки! Упаси меня Бог, ведь ты, мальчик, прибыл сюда лишь вчера вечером после такой изнурительной поездки!
— Он сделал больно Маттиасу, не так ли? — сказал Калеб, блеснув темно-голубыми глазами.
— Да, — несколько резко ответил Тарье. — Но мы не должны поддаваться чувству мести. Он еще мальчик.
— Я думал не о мести, а о том, что этот мальчик полностью потерял совесть. И он опасен для других?
— Да, опасен, — подтвердил Тарье.
Про себя он подумал: «Колгрим уже не ребенок. Он хитер, как взрослый. Он не сентиментален, не внимателен к другим».
— Ехать далеко? — поинтересовался осторожно Таральд.
— В Трёнделаг, — ответил Тарье.
— Ты с ума сошел? — воскликнула Ирья.
— Нет. А вот Колгрим, кажется, да. И я уже однажды видел сумасшествие одного несчастного проклятого из рода Людей Льда. Мне достаточно.
— А я родом из Трёнделага, — вмешался в разговор Калеб. — И я сделал то, что должен был сделать, — доставил Маттиаса домой. Сейчас при любых условиях я должен ехать дальше. Может быть, не совсем в родные края, но… дальше. Куда угодно.
Тарье, задумавшись, смотрел на него.
— Где ты жил в Трёнделаге?
— В Хорге. Южнее Трондхейма.
— Хорошо! — согласился Тарье. — Нам может потребоваться человек, знакомый с этой местностью. Но мне хотелось бы иметь еще одного, нет, двух человек. А сейчас мне нужно переговорить с Лив и Дагом.
Лив помнила не очень много, ей было всего три года, когда они уехали из Трёнделага. А Даг начертил схему, которую Тарье спрятал под рубашку.
— Тарье, — попросила Лив. — Он наш внук. И последние годы вел себя хорошо. Нам на него жаловаться нельзя. До того, как узнали, что он натворил…
Она замолчала.
Он кивнул в знак согласия.
— Я буду обращаться с ним осторожно. Но он может оказаться ужасным.
И тут он рассказал им о Тронде, в какое чудовище превратило того проклятие, висящее над Людьми Льда.
Их пробрала дрожь; этого они не знали.
— В таком случае, — сказал Даг, — тебе не следует мешкать. Колгрим сейчас уже не ребенок. Он словно… оборотень в человеческой шкуре. Я прав?
Вспомнив страдания Тронда, Тарье кивнул.
— Да, что-то в этом роде.
— Пусть свершится! Мир нуждается в тебе.
На губах Тарье промелькнула улыбка.
— Я пережил нападение Тронда. Пережил голод в лесах Гарца и чуму здесь, эпидемии в Германии. Я не думаю, что я бессмертен, но выкручусь и на этот раз. Если ничего не случится, вернусь к сыну. Я был в таком ужасном состоянии, когда уехал от него, что не успел по- настоящему сблизиться с этим маленьким существом! О, вы не представляете, как часто я сейчас думаю о моем маленьком Микаеле!
— Да хранит тебя Господь, Тарье, — сказал Даг.
— Спасибо! На моей стороне сила. Ибо знаю, что на душе у Колгрима, читаю его мысли, знаком со злом, заключенным в проклятии. Случай с Трондом застиг меня врасплох, и все же я вышел из положения. Сейчас я подготовлен! Ничего не говорите в Липовой аллее, пока я не уеду! Не хочу, чтобы меня отговаривал отец.
— Аре я возьму на себя, — улыбнулась Лив. — Он мой младший брат, и мне всегда удавалось уговорить его.
Итак, четыре человека отправились в путь. Тарье, Калеб и конюший по имени Борд, для присмотра за лошадьми. Клаус был слишком стар, а Йеспер чересчур ненадежен. Четвертым стал хуторянин, которого звали Бергфинн. Борд и он были высокими, сильными, надежными и относительно молодыми людьми.
Колгрим выехал раньше на полсуток. Но шел дождь, и он в конце ночи где-то должен был задержаться на отдых, поэтому они надеялись настичь его.
Однако они обманулись. Куда бы они ни приезжали, получали один и тот же ответ.
Да, подросток с горящими глазами проезжал здесь или проскакал рысью мимо. Но это было полдня тому назад.
— Он едет быстро, — сказал Борд, конюший. — Но мы скоро его догоним.
Тарье задумался.
— Тот, кто одержим фанатической идеей, до цели добирается быстрее идущих на выполнение трудного задания.
Остальные вопросительно посмотрели на него, но он больше ничего не сказал.
Однажды, когда они остановились на залитом солнцем склоне горы покормить весенней травой лошадей, Калеб сказал:
— Еще в шахте Маттиас упоминал несколько раз о Людях Льда. Каждый раз я при этом вздрагивал, ибо это название мне было знакомо.
— Знакомо? — переспросил Тарье удивленно.
— Да. Но поскольку Маттиас утверждал, что он один из них, я не хотел ничего говорить. Но сейчас я понимаю, что вы все из рода Людей Льда. Я не верил, что такие люди были!
Тарье уселся поудобней. Он был очень заинтересован.
— Расскажи! Где слышал ты это название?
— В Южном Трёнделаге! Но все думали, что это сказка.
— И что же это за сказка?
— В давние времена в горах Утгардсфьелл было селение, где жили ведьмы и тролли. Однажды мужественные воины правителя поднялись в этот район и убили их всех, сожгли их зловещие дома.
На лице Тарье появилась горькая гримаса.
— Мужественные воины! Они казнили невинных, Калеб! Это все правда. Ты можешь спросить Лив и Дага! Только они, мои родители и маленькая Суль избежали такой ужасной
