сходство между вами?
Иоланда смотрела на одетую женщину на одной странице и на обнаженную женщину – на другой. Он ей объяснил:
– Эти картины бродят по миру и участвуют в выставках. Но их лучше смотреть в книге, чем даже в Прадо. Посмотрите на это лицо. Душевность, ум и даже, может быть, нежность, но есть что-то жестокое в этой нежности.
Он обошел письменный стол и сел.
– Вы меня видите vestida или nuda? – спросила она, залившись румянцем.
– Какая эволюция! – воскликнул он. – Вы мне даете надежду на возможное беспутство. Между прочим, я надеюсь, что вы оценили мою сдержанность. При моем темпераменте со вчерашнего дня вам следовало быть в моей постели.
– Вы все здесь такие быстрые? – спросила она.
– Все? На кого вы намекаете? Кто «все»?
– Я говорю вообще.
– Вы знаете только одного швейцарца, меня… Ей было приятно ощутить тепло.
– Мужчины здесь производят впечатление очень уверенных в себе. Я нахожу их скорее высокими, хорошо сложенными, и у них красивые спортивные автомобили. Мне это нравится.
– Вы, как девчонка, на которую производят впечатление автомобили. – Он добавил: – Вы слишком пристально следите за моими соотечественниками. А ваши представления о независимости меня изумили. Я узнаю влияние, которое обычно оказываю на женщин. Я сумел помимо своей воли превратить самых замкнутых, самых совестливых, наиболее неспособных к общению, в ярых феминисток. Если я вас разрушаю, вас тоже…
– Нет, – ответила она. – Вы меня не разрушаете. Напротив, благодаря вам…
– Благодаря мне? Что? Что я сделал?
– Вы иногда грубы. Это стимулирует, я вам признательна за это.
Он спросил ее:
– Как это понимать, за что за это? Она:
– Я вам отвечу послезавтра. Я очень довольна, что побывала у вас. Теперь я хочу уйти. Вы меня проводите? Если нет, то я пойду одна.
Они направились в гостиницу пешком. Желтые камни Берна, хранившие воспоминания о минувшем, приветствовали медленный восход луны.
Как приятно идти рядом с мужчиной: соизмерять ритм своих шагов с его шагами, слушать его, расставаться с ним с легким сожалением у входа гостиницы и оказаться в комнате, где ее ждали розы, лепестки которых таили в себе столько волнения.
Ободренная отношением Жака Вернера, которое становилось все более теплым, она находила ему оправдания. «Женщины его всегда огорчали», – подумала она.
Благодаря своему небольшому опыту, который только что приобрела, она пыталась лучше понять мужчин. Она надеялась на возвращение Винсента, однако боялась, чтобы воспоминание о проведенной с ним ночи не было испорчено. Она чувствовала себя легко и не думала больше о возвращении в Париж. Провела спокойную ночь и спала как ребенок после дня экскурсий. Наступило утро, солнечное и мирное, Иоланда позавтракала в кровати и составила программу своих прогулок. Решила открыть для себя Берн – город тысячи сюрпризов и приятных неожиданностей. Она собиралась выйти из комнаты, когда раздался звонок. Сняла трубку:
– Иоланда?
– Да.
– Это говорит Винсент.
Иоланда села на край кровати и произнесла осторожно, как ставят хрупкий предмет, который рискует опрокинуться.
– Винсент?
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он. Обращение на «ты» было неожиданным для нее.
Это скоропалительное и слишком откровенное «ты» принадлежало той ночи.
– Я пыталась тебе позвонить, – сказала она, – но номер не отвечал.
– Я был в отъезде.
– А ваша контора была закрыта…
– Наверно.
Он говорил уклончиво.
– Когда я тебя увижу?
– Не знаю, – ответила она.
– Как долго ты пробудешь в Берне?
– Не знаю.
– Ты не скучаешь?
