– Так не хочешь говорить?
Она долго молча разглядывала его. Конечно, нечестно пользоваться его положением, но ведь он сам предложил.
– Конечно, хочу. Слушай меня внимательно! Я не позволю тебе забрать у меня Михаила только потому, что я выполнила твой дурацкий брачный контракт. Ну вот, – облегченно вздохнула Скотти, – наконец сняла со своей груди тяжелый груз.
– И с какой груди! – Он погладил ее грудь.
Скотти уже много дней мечтала о том, как он прикоснется к ней, но понимала, что сейчас он не в форме для любовных игр. К тому же ей хотелось раз и навсегда расставить все точки над i.
С тяжелым вздохом убрав его руку, она сказала:
– Алекс, будь серьезен. Я… я не позволю тебе забрать у меня ребенка.
Неожиданно Александр Головин стал таким же серьезным, как и она.
– Я никогда так с тобой не поступлю, Скотти.
– Не поступишь? Оставишь мне Михаила? – Господи, промелькнула у нее дикая мысль, как понимать эти слова? Разрешит ей оставить сына или… Нет, она не будет даже думать об этом… – Ты… ты хочешь сказать, – начала она, вопросительно глядя ему в лицо, – что позволишь мне оставить Михаила? Здесь?
– Где же еще ему быть, как не со своей матерью? – пожал плечами Алекс.
Одна проблема решена. Но только одна из многих…
– А как быть с гостиницей? – осторожно осведомилась Скотти.
– Она твоя. Вернее, наша с тобой.
– Наша с тобой? – запинаясь, повторила девушка, – Ты хочешь сказать, что будешь владеть ею, а я – управлять?
Он внимательно посмотрел на нее.
– Надеюсь, ты не против?
Устав от разговоров вокруг да около, Скотти выпалила:
– Нет. Клянусь Богом, я против! И еще как против! Я не знаю, что ты думаешь, но знаю, чего я хочу. Не хочу жить здесь одна. Да, жить здесь с Михаилом будет здорово, но… я так буду скучать по всем остальным! – В горле собрались слезы, но она, запинаясь, продолжила: – Я не хочу жить здесь без тебя, Алекс. Я буду страшно по тебе тосковать и…
Александр Головин прижал к себе Скотти и закрыл ее рот поцелуем. Поцелуй был сладким, полным страсти… и таил в себе так много обещаний. Слегка отодвинувшись, Алекс посмотрел на нее и сказал:
– Я думал, что не заслуживаю счастья, Скотти. Скотти погладила покрытую жесткой щетиной щеку.
– Но почему?
– Все, кого я любил до появления в моей жизни тебя, покидали меня. Мой отец и мачеха бросили меня. Мать с братом умерли. Марлин ушла, потому что ей было наплевать на меня и на Катю. Вот я и боялся позволить себе любить тебя. Думал, что если перестану бороться и отдамся во власть любви, то и ты уйдешь от меня. Понимаешь?
Ее сердце едва не выскочило из груди.
– Ты говоришь, что любишь меня? – не веря своим ушам переспросила Скотти.
– Я люблю тебя, Скотти. Блаженство переполняло Скотти.
– О… – И тут неожиданно она разозлилась. – Уйду от тебя? О, ну ты умеешь злить меня, Александр Головин! С какой стати я должна от тебя уходить? Я вложила в тебя слишком много времени и сил, мой дорогой муженек. В тебя и в твоих близких. Господи, я… я подарила тебе сына… И поверь, это было чертовски больно. Нет, – быстро добавила она, – я не хочу сказать, что больше никогда этого не повторю. Просто хочу, чтобы ты знал, что это не пикник в лесу.
И я подружилась с твоей дочерью. – Скотти помахала пальцем у него перед носом. – Помнишь избалованную и вечно хнычущую девочку, которая каждый день устраивала скандалы и била посуду? Которая отказывалась разговаривать со мной? Ну и где она сейчас, скажи на милость? Катя для меня как родная.
И это еще не все! Я заставила высокомерного Уинтерса изменить свое мнение о шотландцах и снять маску. О, – кивнула она, заметив выражение лица мужа, – я знала, что он думал обо мне, когда я приехала в твой дом. Не сомневаюсь, он называл меня разными не очень лестными прозвищами точно так же, как поступают с шотландцами большинство англичан. Но мы заключили перемирие, и я считаю, что мне удалось слегка смягчить его суровый характер.
И я привыкла к русской кухне, хотя не все мне в ней нравится.
И ты думал, что я уйду от тебя после всего этого? О нет, только не это! Я потратила уйму драгоценного времени на тебя и твою семью, мой большой муженек. И поэтому не уйду от тебя. Никогда!
Алекс взял руки жены и прижал к своим губам.
– Тогда мы все будем жить здесь, – улыбнулся он.
Скотти искренне сомневалась в том, что сумеет вынести подобное счастье. Не сдерживая слез, она осторожно легла на кровать, уютно устроилась рядом с мужем и с наслаждением вдохнула его запах – лесной; мужской.
– А как же твоя практика? – вдруг вспомнила Скотти.
