движимым имуществом, козлом отпущения?
Даже теперь она не осмеливалась радоваться свободе, зная, что, если ее тайна будет раскрыта, она потеряет все. Кто поверит, что она убила мужа, пытаясь защититься? Кто, кроме Луизы, поймет, что в тот момент, когда Харлен душил ее, она думала только о сыне? И воткнула ножницы в грудь Харлена потому, что стремилась спасти Кори?
Стекла в оконных рамах задрожали под очередным порывом ветра. Сюзанна понемногу привыкала к здешним звукам: в горах ели были совсем не такими, как на равнинах. Она не собиралась заезжать в такую даль, но по мере того как их путешествие продолжалось по громадной плоской равнине, под таким же бескрайним небом, Сюзанна поняла: здесь она никогда не избавится от страха. Невозможно ощутить спокойствие там, где негде спрятаться, а на равнине нет ни больших камней, ни холмов, нет даже деревьев с толстыми стволами. Значит, остается только поселиться в горах – высоких, таинственных, с долинами, окруженными отвесными скалами. Горы – идеальное убежище.
Понемногу Сюзанна расслабилась и уже начала погружаться в сон, как вдруг села рывком, чувствуя лихорадочные толчки крови в висках. Звук, который она услышала, показался странным и незнакомым. Она ждала, напрягая слух и стараясь не обращать внимания на гулкие удары сердца. Звук повторился, и Сюзанна с изумлением узнала в нем лай Макса. Лай был тревожным, но сдавленным, словно доносился откуда-то издалека.
Подтянув одеяло на груди, она выглянула в окно и вновь прислушалась. Ее обуял ужас. Неистовый и злобный лай Макса не прекращался.
Дрожа всем телом, Сюзанна схватила дробовик, выбралась из постели, на ватных ногах пересекла комнату и отодвинула занавеску, висящую на двери в комнате Кори. Малыш крепко спал, свернувшись калачиком, а его стеганое одеяло свесилось до пола. Сюзанна поправила одеяло и еще минуту постояла рядом с кроватью, глядя на спящего сынишку.
Вернувшись в большую комнату, она снова прислушалась. Макс по-прежнему лаял, но теперь гораздо дружелюбнее, и лай доносился откуда-то поблизости, от самой двери. В окне мелькнула тень, Сердце Сюзанны ушло в пятки. Вскинув дробовик и положив палец на спусковой крючок, она скользнула к двери и прислушалась.
На крыльце послышались тяжелые шаги.
– Кто там? – Сюзанна с удивлением обнаружила, что ее голос звучит твердо и не срывается.
– Это я, мэм.
Она нахмурилась и крепче сжала дробовик.
– Кто это «я»?
Незнакомец прокашлялся и переступил с ноги на ногу.
– Ну, я… помните, я сегодня днем помог вам отделаться от Эли Клегга возле лавки.
Сердце Сюзанны запрыгало с новой силой от страха и удивления – она ничего не забыла.
– Что вам нужно?
– Откройте дверь, и я вам объясню.
За кого он ее принимает?
– По-моему, это ни к чему, мистер. Но… что вы сделали с моей собакой?
– Если вы не хотите открывать дверь, тогда подойдите к боковому окну.
Сюзанна раздраженно вздохнула, но направилась к окну кухни. Незнакомец вскоре появился, преследуемый Максом по пятам. С треском подняв оконную раму, Сюзанна положила дробовик на подоконник, но из рук не выпустила.
– Имейте в виду, я целюсь вам в голову. А теперь говорите, что вам надо.
– Я вовсе не хотел напугать вас, но сегодня ночью я выследил Эли Клегга – он направлялся сюда.
Раздражение вспыхнуло в ней, смешавшись с паникой.
– Сюда? Но зачем? Что ему здесь понадобилось?
Незнакомец отвел взгляд, протянул руку и почесал Макса за ухом. Этот поступок изумил Сюзанну: Макс не каждому позволял гладить себя.
– Я слышал, как он бахвалился сегодня вечером в салуне.
Сюзанна с трудом сглотнула.
– Он говорил, что пойдет сюда?
– Да, мэм.
Ее сон давно уже сняло как рукой. Сюзанна настороженно замерла у окна.
– Но почему я должна вам верить? Я прожила здесь несколько месяцев, а Клегг ни разу не приближался к этому дому. Он приставал ко мне только в городе.
– Откуда вы знаете, что он никогда здесь не бывал?
Этот вопрос вызвал у нее новый взрыв страха.
– А вы можете доказать обратное?
– Видите ли, – начал незнакомец, снова почесывая Макса за ухом, – ваш пес был заперт в сарае, а замолчать его заставили с помощью кости.
Сюзанна прищурилась:
