Неудивительно, что в доме было так холодно и пусто. Сколько же чужих людей жило здесь с тех пор, как умерла Пракс? Ничего не осталось от милой старушки Аксы Дозир. Ни одного напоминания о тех великолепных лилиях, которые она принесла из сада. Мать пожаловалась на резковатый запах, и, не произнеся ни слова, Пракс встала из-за стола и унесла вазу на веранду.
Вэл дала самой себе обещание, что, как только все устроит в доме, сразу же вплотную займется садом.
Но сначала ей нужно разобраться с отцовскими документами и вернуть ему его доброе имя. Фрэнк Боннард был очень хорошим человеком. Возможно, кто-то считал его непрактичным мечтателем, но он не заслужил того, что с ним сделали.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Джон Лео Макбрайд рассматривал кучу тарелок и столовых приборов, которые привезли с немецкой подводной лодки, затонувшей у берегов Новой Англии во время Второй мировой войны. Он решил оставить несколько экземпляров для сравнения, а все остальное погрузить в раствор кислоты, чтобы очистить от въевшейся грязи.
Он взглянул на часы в гараже его сводного брата. Пару месяцев назад Мак устроил здесь временную мастерскую, когда Уилл позвонил ему, прося о помощи. Пока он мог помочь только одним – контролировать Мейси, жену Уилла, чтобы она не усугубила сложившуюся ситуацию.
Мак старался поддержать своего брата морально, что для Уилла было гораздо важнее, чем безумная и беспорядочная деятельность, которую развила Мейси. Казалось, ей нравилась роль жены человека, ожидающего судебного разбирательства за растрату. Вместо того чтобы оказывать какую-то реальную помощь мужу, она покрасила волосы и сделала прическу незадолго до того, как Уилл подал прошение об освобождении под залог. Она даже умудрилась уделять внимание прессе.
Дочь Боннарда, напротив, избегала любых контактов с журналистами. Мак мог придумать пару причин, почему она не хотела встречаться с репортерами, но это отнюдь не значило, что ее отец был невиновен.
С точки зрения Мака, единственная ошибка Уилла заключалась в том, что он оказался слишком доверчивым. Меньше чем через год после того, как Уилл стал партнером в компании, он пошел ко дну вместе с Фрэнком Боннардом, основателем частной финансово-консалтинговой фирмы. Боннард заплатил за все свои грехи, скончавшись от обширного инфаркта незадолго до того, как началось расследование по делу компании.
Уилл нанял адвоката, своего однокашника из юридического колледжа. Будучи сам адвокатом, он планировал представлять свою защиту лично, однако Мак его отговорил. Сейчас он сожалел об этом.
Но денег так и не нашли, и почти после трех месяцев разбирательство становилось все более запутанным. Мысль, которая недавно пришла Маку в голову, заключалась в том, что фонды расхищались годами, а не в течение недолгого промежутка времени. Возможно, деньги переводились с одного оффшорного счета на другой до тех пор, пока невозможно было найти ни источника, ни места назначения.
Все молчали. Боннард – потому что скончался, Уилл – потому что ничего не знал.
Мак пытался сам разобраться в этом деле, просматривая короткий список подозреваемых. С главного бухгалтера Сэма Хатчинсона явно сняли подозрение. Еще совсем недавно он был основным подозреваемым, хотя и оставался на свободе со своей смертельно больной женой. Компьютер Хатчинсона, его документы, все, на чем имелись отпечатки его пальцев, было изъято. Он оказался чист.
Вскоре после смерти Боннарда Мак перевез всю свою операционную базу из квартиры в Мистике в дом Уилла в Гринвиче. Сейчас он жил в небольшой квартирке за гаражом, завершая свои дела, связанные с погружениями на глубину.
«Боннард файнэншл консалтинге» была небольшой региональной фирмой, совсем не похожей на крупные корпорации, которые сколотили огромные деньги за последние несколько лет. Тем не менее, давление на подозреваемых было чрезвычайно сильным.
Надо отдать должное Боннарду, когда у всей экономики настал тяжелый период, он залез в долги, пытаясь спасти свою компанию. И все-таки добился своего. С точки зрения Мака, это не совсем соответствовало образу Боннарда – мошенника и афериста, что-то здесь было не так.
Единственной наследницей Боннарда была его дочь. В ФБР тщательно проверили ее, но, насколько всем было известно, она никогда не имела отношения к отцовским делам. Уилл не сомневался, что девушка не притворялась.
Жена Уилла, Мейси, была не настолько великодушной, к тому же безумно ревновала мужа к любой привлекательной женщине, особенно если та «родилась в рубашке, с серебряной ложечкой во рту».
Даже Мак удивлялся тому, что сотрудники ФБР не очень давили на дочь Боннарда. Вероятно, на них оказывали влияние ее привлекательная внешность и социальное положение. Он не был уверен, насколько сильно симпатия могла помочь в этом деле, но тот факт, что отец умер в день тридцатилетия дочери, возможно, производил определенный эффект. Пресса не могла не разойтись по этому поводу. Мак запомнил бледное, уставшее лицо девушки, идеальные очертания скул, серые глаза, беспомощное выражение лица после ареста Боннарда, вслед за которым произошла трагедия.
Вполне допустимо, что Боннарду удалось бы выйти сухим из воды, если бы не младший бухгалтер, который ошибся в расчетах, упустив из виду налоги. Возможно, все эти ошибки раскрылись на столе налогового инспектора. Вопрос последовал за вопросом, вызвали аудиторов, и весь карточный домик рухнул на глазах.
Дорожная сумка Мака, уже упакованная, лежала в багажнике машины. Он был готов двинуться на юг, как только его подруга-хакер по имени Ширли даст сигнал. Когда ему срочно требовалась какая-либо информация, хорошо было иметь кого-то, кто мог найти все необходимое в Интернете.
Как выяснилось, единственными источниками дохода Валери Боннард были скромный фонд и небольшое имущество, которое она унаследовала в местечке под названием Бакстон, в Северной Каролине. В общем- то, Мак слышал об этой местности – какой морской археолог не был знаком с печально известным кладбищем Атлантики! На острове имелся даже новый музей с таким названием. Все, что Маку удалось найти в Интернете, было то, что большая часть острова не являлась заповедной зоной.
Мисс Боннард могла использовать подставную фирму и вкладывать деньги в недвижимость на острове. Ширли не удалось привязать ее к чему-то особенному, но эта идея была бы очень кстати, особенно
