потом камня на камне не оставил от книги, будто в ней только и есть, что балласт и «вода». Она оттачивала каждое слово, каждую фразу. Как же можно взять и выкинуть больше ста страниц? Так недолго выхолостить самую суть.
Едва сдерживая слезы, Мэри-Ли поднялась, чтобы немедленно уйти. Сейчас она возьмет такси и поедет прямиком в аэропорт...
Но Ленард, казалось, не замечал ни ее отчаяния, ни приготовлений к бегству.
– Что за чертовщина, – бормотал он, роясь в куче бумаг, – куда запропастился синий карандаш?
Мэри-Ли остановилась в нерешительности.
– Садитесь поближе, – деловито приказал агент, – я покажу, что от вас требуется.
– Но... я считала, что на это есть редактор...
– Юная леди, самый прекрасный алмаз не будет играть, если он не отшлифован и не огранен. Если наш с вами алмаз не заиграет, так в его сторону никто и не посмотрит.
Ленард не оставил ей выбора, отрезав все пути к отступлению. Это был профессионал высшей марки. Он так убедительно разъяснял ей свои критические замечания, что вскоре Мэри-Ли забыла все обиды и с головой погрузилась в работу. Теперь она и сама видела, что многие эпизоды предваряются слишком длинными вступлениями, а описания перегружены совершенно лишними эпитетами.
– Долой! Долой! Долой! – торжествующе восклицал Ленард, единым росчерком расправляясь с целой страницей. – Получается просто блеск: чисто, стройно, компактно. Критики будут от вас без ума, юная леди: ваши алмазы заиграют всеми гранями.
К половине седьмого оба были в полном изнеможении. Ленард повел Мэри-Ли в соседний бар и, не спрашивая, заказал ей двойную порцию «кровавой Мэри».
– Когда вернетесь домой, не старайтесь все исправить одним махом, – посоветовал агент. – Просмотрите, не торопясь, страницу за страницей и внесите все изменения, о которых мы договорились. Даю вам на это четыре недели. Я собираюсь выставить вашу рукопись на издательский аукцион. Люди из «Крауна» не будут мелочиться... им только нужно взглянуть на окончательный вариант, чтобы решить, сколько следует вам предложить.
Мэри-Ли отпила глоток острого прохладного коктейля. Она почти ничего не ела и теперь почувствовала, как у нее обмякли мышцы, и все поплыло перед глазами.
Пока Ленард объяснял ей, как проходит издательский аукцион, Мэри-Ли оглядывалась вокруг. За соседним столиком она заметила молодого человека, который не сводил с нее глаз. Светловолосый, плотного телосложения, в очках, он был похож на инженера-программиста. Их взгляды встретились, и, к ужасу Мэри-Ли, незнакомец ей подмигнул.
Она залилась краской, сжала свой бокал и уставилась в пол.
– ...так что страсти иногда накаляются, – продолжал Ленард, как ни в чем не бывало. – Если предложений окажется достаточно много, цена вполне может подскочить до шестизначной суммы. Кстати, на прошлой неделе я выставлял одну рукопись, за которую предложили даже семизначную цифру.
Мэри-Ли снова обратилась в слух:
– Вы хотите сказать... миллион долларов?
Ленард развел руками:
– За вашу книгу, разумеется, столько не дадут. Обещать ничего не могу. Скажу лишь одно: когда дело доходит до денег, я сражаюсь как тигр. Поэтому чуть ли не во всех издательствах я нажил себе врагов.
Через несколько минут агент извинился и сказал, что ему нужно возвращаться на работу. Мэри-Ли задержалась в баре и заказала еще одну «кровавую Мэри».
Она погрузилась в эйфорию. До начала занятий оставался еще месяц. Она решила уволиться из газеты и целиком сосредоточиться на доработке книги.
– У вас прелестная косичка, – прошептал чей-то голос над ее ухом. – Мне очень нравится.
Она вздрогнула и обернулась. Перед ней стоял тот самый молодой человек. В его глазах она безошибочно прочла совершенно определенный интерес.
Случайное знакомство в баре. И она, и ее подруги всегда считали, что это банально и пошло. В других обстоятельствах она бы пробормотала что-нибудь невразумительное, а потом удалилась в женский туалет, чтобы избежать дальнейших разговоров.
Но сегодня Мэри-Ли была в ударе.
– О, благодарю вас! – откликнулась она тоном светской львицы и улыбнулась так, как это делала Мариетта, когда ей нужно было кого-то очаровать.
– Разрешите? – спросил он, присаживаясь рядом с ней. – Вы манекенщица? Это сразу видно.
Минут через двадцать у нее не осталось ни малейшего сомнения: он хотел с ней переспать. Впервые ею заинтересовался мужчина. Вот что значит написать книгу: это многократно прибавляет женского обаяния и уверенности в себе, решила Мэри-Ли. Она смело посмотрела ему в глаза и облизала губы кончиком языка.
Он взял ее за руку. У него были сильные теплые пальцы.
– Где ты живешь? – нетерпеливо спросил он.
– В другом городе. А здесь я сняла номер в гостинице...
– Едем туда. – Он потянул ее за руку и на ходу бросил на стойку деньги.
В такси он сжал ее в объятиях. Мэри-Ли на какое-то мгновение пришла в ужас. Новый знакомый начал жадно целовать ее, раздвигая ей губы языком. Мэри-Ли почувствовала запах пива. И запах мужского тела. Это было совершенно новое, неизведанное впечатление.
