Внешность Дерека была в числе его несомненных достоинств. Правильные черты лица, всегда приветливый взгляд, густые каштановые волосы. Когда ему исполнялось тридцать три года, влиятельный журнал «Пипл» назвал его «самым перспективным (и самым неуловимым) холостяком в Палате представителей».
– Пойми, Дерек, я способна на большее, нежели отвечать на телефонные звонки. Я изучала социальную психологию и не раз устраивала для тебя мероприятия по сбору средств. Или ты это забыл? Один благотворительный вечер принес тебе пятьдесят тысяч.
Дерек кивнул.
– Ну, хорошо. На прошлой неделе от нас уволилась одна сотрудница; я мог бы предложить тебе место координатора. Но это безумно тяжелый труд...
– Замечательно! Я согласна. Во всяком случае, поработаю до выборов. – Александра заметила одобрительную улыбку отца. – Испытай меня в деле.
– Решено. Но ты должна понимать, Сисси, что это серьезный уровень. Мы организуем не студенческую вечеринку, а подготовку к выборам, на которых я намерен победить.
Александра скорчила недовольную гримасу.
– У меня работоспособность не хуже твоей. Да, и еще одно.
– Что такое?
– Мое имя
Горничная подала сыр, фрукты и херес.
– Спасибо, мне не надо. – Дерек отрицательным жестом поднял руку. – У меня назначено совещание в комитете Демократической партии, я уже опаздываю. – Он повернулся к сестре. – Итак, завтра у меня в кабинете ровно в девять. Кто-нибудь введет тебя в курс дела.
Не успела Александра ответить, как Дерек сорвался с места и выскочил из столовой. Джей Уинтроп нахмурился.
– Если он отправился на политическое совещание, я съем свою шляпу.
– Не стоит так переживать, Джей, – сказала Фелисия теплым грудным голосом.
– Куда он помчался, на ночь глядя? Не иначе как к очередной даме сердца, – выходил из себя Джей. – Никак не может угомониться. Сегодня одна, завтра другая.
– Дерек просто боится сделать неверный шаг. Он пока не готов к созданию семьи.
– Ему тридцать три года, – негодовал Джей. – Если он метит в вице-президенты, давно пора бы остепениться. Я что-то не слышал, чтобы на такой пост выдвигали распутников.
– Джей! Папа! – в один голос запротестовали Фелисия и Александра.
Джей Уинтроп сделал вид, что пристыжен.
– Ладно, малышка, – обратился он к дочери, – хорошо, что теперь брат будет у тебя под присмотром. Следи, чтобы он не сбился с курса.
В рабочей обстановке Дерек оказался совсем не таким, как дома. Александра не узнавала своего насмешливого, острого на язык брата. Он приезжал в штаб-квартиру к шести утра и нередко засиживался до полуночи.
Его фанатичная преданность делу стала притчей во языцех. Сотрудники рассказывали, что во время поездок по стране он, случалось, не спал по двое суток, не успевал поесть, разрабатывал ближайшие планы, обзванивал спонсоров, встречался с активистами и руководителями региональных отделений.
Все девятнадцать сотрудников были ему безраздельно преданы. Кен Кори, который писал для него речи, говорил: «Дерек может показаться грубоватым, но у него безусловно есть харизма, и он знает, как ее использовать; помяните мое слово, он своего добьется – и очень скоро, возможно даже к 1994 году. Он распространяет вокруг себя уверенность в победе, и окружающие это ценят. Все, кто с ним работает, ожидают,что со временем он вступит в борьбу за президентское кресло».
Казалось, летняя духота никогда не сменится прохладой. Соперник Дерека, кандидат-республиканец, позволял себе недостойные выпады во время дебатов о преступности и абортах. Дерек работал по восемнадцать часов в сутки, не зная усталости. В штате Массачусетс не осталось ни одного городка, в котором бы он не встретился с избирателями.
Александра следила за тем, чтобы предвыборная кампания шла строго по графику и не давала сбоев. Ей приходилось нелегко, но однажды Кен Кори на ходу сказал:
– За весь прошлый месяц у нас не было ни единого прокола.
Эта скупая похвала обрадовала ее больше, чем дифирамбы профессоров Вассара.
На последние числа июня Дерек наметил выступление перед Бостонской коллегией адвокатов. Для этого мероприятия был арендован конференц-зал отеля «Фитцджеральд». Александра пришла туда накануне, чтобы лично проконтролировать все приготовления. Первым, кого она увидела, был Ричард Кокс.
– А, здравствуйте, прекрасная повелительница гармонии, – поклонился он.
– Ричард Кокс! – Александра не могла скрыть волнения. На нем был синий английский костюм в тонкую полоску и нежно-голубая рубашка, оттенявшая проницательные аквамариновые глаза. Сейчас он казался еще более привлекательным, чем на банкете в честь Мэри-Ли.
– Как вы здесь оказались? – спросила Александра первое, что пришло в голову, и густо покраснела, сообразив, что этот отель принадлежит ему.
Кокс улыбнулся:
