– Да, моя девочка. Прощаю, что поила меня всякой гадостью и держала в ледяной воде. Прощаю, что мазала меня вонючей мазью и прочей дрянью. И спасибо, что не выдернула мне ногти, а только обмотала пальцы бинтами…
Сэм лежал с закрытыми глазами, но он знал: Мария улыбается.
Проснувшись через несколько часов, Сэм уже не чувствовал прежней слабости. И теперь заметил то, чего не замечал прежде: он находился в незнакомой комнате, а за окном шумело море. И Мария… Рядом была Мария.
Чуть прикрыв глаза, он наблюдал за ней украдкой. Мария расхаживала по комнате, собирая всевозможные бутылочки и баночки, которые убирала в буфет, стоявший в углу комнаты. Время от времени она подходила к Сэму, чтобы потрогать его лоб. А потом снова возвращалась к своим склянкам и висевшему над очагом котлу. Наблюдая за ней, Сэм мысленно улыбался.
«Ох, принцесса, – думал он, – как жаль, что мне приходится валяться в постели и лишь смотреть на тебя».
Неожиданно она обернулась и наконец-то заметила, что он не спит.
– Как хорошо, что ты проснулся. – Мария ласково ему улыбнулась и бросилась к котелку.
– Нет! – вырвалось у Сэма.
– В чем дело? – Мария нахмурилась.
– Я не голоден.
– Но, Сэм, это всего лишь рисовый отвар. Обещаю, что он не повредит тебе.
Что толку спорить с ней? Она всегда была упрямой. Вот возьмет и насильно вольет в него все, что захочет.
Мария присела рядом с ним на постель. Приподняв Сэма за плечи, она взбила подушки у него за спиной и с улыбкой спросила:
– Тебе удобно?
– Пока… да.
Сэма передернуло от отвращения, когда Мария поднесла к его губам ложку. Но она оказалась права. Это была не какая-нибудь отрава, а просто рисовый отвар, который Мария подсластила черной патокой.
– Ешь, – сказала она, глядя на него сияющими глазами. – Ведь вкусно, правда?
– Да, принцесса, – ответил он, внезапно почувствовав, что проголодался. – Пожалуй, я съем еще немного.
Мария улыбалась, глядя, как он ест. Теперь она была уверена: Сэм поправится, ей удастся поставить его на ноги.
– О Сэм… – проговорила она, едва сдерживая слезы.
Он пристально посмотрел на нее и заключил в объятия. Прильнув к его груди, Мария наконец-то дала волю слезам.
– Сэм… о, Сэм, ты жив… – повторяла она, всхлипывая.
– Ну да, жив. – Он еще крепче обнял ее. – Я жив, принцесса, потому что ты не оставила меня умирать на берегу.
– Но если кто-нибудь найдет тебя здесь…
– Конечно, – кивнул Сэм. – Я должен помнить об этом. – Он окинул взглядом комнату: – Но почему ты здесь, Мария? Ведь ты жила в городе, далеко от моря. А сейчас оно шумит за окном, и я совсем не узнаю эту комнату.
– Теперь я живу здесь, Сэм.
– Живешь здесь? Но почему?
– Я расскажу тебе… когда ты поправишься.
Сэм нахмурился. Что за секреты?
– Я уже вполне окреп, Мария. Рассказывай…
– Мой дом теперь здесь, Сэм, мой дом в этой хижине.
– Но почему, почему ты живешь здесь?
– Когда тебе станет лучше, я все объясню, – проговорила Мария с дрожью в голосе.
– Черт побери, Мария, я не люблю секретов!
– Да?.. Если не хочешь, чтобы я накормила тебя золотарником, лучше воздержись от вопросов.
– Даже золотарник меня не остановит, – усмехнулся Сэм.
– Но неужели ты не понимаешь? Я сейчас не хочу об этом говорить.
– Уверяю тебя, что мое пошатнувшееся здоровье позволит мне выслушать твой рассказ.
– Но мое здоровье не позволяет рассказывать об этом.
Сэм хотел резко возразить, но промолчал, заметив слезы в глазах Марии. Однако он решил, что потом непременно возобновит этот разговор, непременно выяснит, что за тайны у Марии.
