Жанна поставила его на ноги.
– Сынок, ступай к бабуне. Я скоро приду.
Арно послушно побежал к столу, где сидели остальные члены семьи.
– Не говорите при нем ничего подобного, – холодно потребовала девушка. – Арно не глухой и не слабоумный. Он понимает и запоминает каждое слово.
– И что же? Анри – его отец, и рано или поздно он об этом узнает.
Парочка хихикающих подростков подошла к фонтанчику, чтобы попить и побрызгаться водой. Жанна развернулась и направилась по тропинке, ведущей к озеру. Здесь, у воды, росли густые кусты, и в их тени можно было укрыться от любопытных глаз. Прислонившись к стволу старого дерева, Жанна стала смотреть на воду.
– Двух недель еще не прошло, – заметила она как бы вскользь.
– Знаю. Просто мне кажется, что пришло время кое-что обсудить.
– Я догадалась… За этим я и привела вас сюда. Так что же, по-вашему, нам нужно обсудить? Начинайте.
Она обернулась к нему и скрестила руки на груди. На ее распущенные волосы падали блики света сквозь листву, зажигая в них каштановые искорки. Губы девушки были плотно сжаты, вся она казалась воплощением своей страстной, гордой и прекрасной страны, которая так привлекала Ролана. Обе – Жанна и ее страна – одинаково сильно волновали его.
Внезапно он понял, что не может подобрать слов. Сейчас Ролан был не более красноречив, чем, например, Арно. Такое воздействие на него оказывала близость Жанны.
Он прочистил горло и начал издалека:
– Мне очень нравится ваш пикник. Люди такие дружелюбные, кажется, всем и в самом деле весело.
– Так и есть.
– Они отнеслись ко мне как к принцу, хотя и не знают кто я такой. А ваша семья приняла меня с родственной теплотой, хотя на то не было ни малейшей причины.
– Это южное гостеприимство. Нечто вроде военной хитрости: сначала мы усыпляем бдительность врага показным дружелюбием, а потом травим его до смерти ужасными соусами.
Ролан тихо рассмеялся.
– Да, этот городок оказался совсем не таким, как я ожидал… И ваша семья тоже. Когда я сказал, что Анри никогда не был таким, как Арно, я думал, что произношу это мысленно… А может, и не так. Может, я хотел сказать это вслух. Потому что давно об этом думаю. Анри был на два года меня старше, и я никогда не знал его в столь нежном возрасте… Однако иногда я вижу своего брата в его сыне. Особенно похож взгляд. Только у Анри всегда были взрослые глаза, даже когда он был ребенком. Он все время чувствовал свою ответственность.
– Вот чего бы я не хотела для моего сына! Пусть он лучше остается маленьким мальчиком как можно дольше. Скажите, было ли у вас с Анри детство? Вы когда-нибудь смеялись, играли друг с другом?
Ролан прислонился к старому дереву с другой стороны, глядя на тихую, искрящуюся в лучах солнца воду. Проще было говорить, не встречаясь взглядом с всезнающими карими глазами.
– Конечно, мы много играли. У нас для этого были специально отведенные часы. Кроме того, многие уроки проходили в форме игры. Наверное, другим детям живется веселее, но мы радовались тому, что имели, потому что ничего другого не знали. Нельзя сожалеть о том, чего не знаешь.
– Но вы же сожалеете, что у вас не было нормальной семьи.
Ролан не знал, как ответить, и промолчал. Цикада неподалеку в траве завела свою звонкую песню. Где-то совсем рядом, на поляне, смеялись и переговаривались люди.
– Анри говорил Франсуаз, – продолжила Жанна, – что у вас все время менялись няни, и поэтому вы могли только держаться друг за друга… А больше вам некого было любить. И старший брат все время старался о вас заботиться.
– Он и заботился. Когда было грустно, мы с Изабель прибегали в его комнату и усаживались на его кровати, а Анри рассказывал нам разные истории.
Ролан словно бы увидел их вновь – троих детишек в огромном холодном дворце, жавшихся друг к другу. Искавших друг у друга тепла… В жаркий летний день на юге Франции на него словно пахнуло холодком былого.
– Вы сожалеете о смерти Анри?
– Это была большая трагедия для всей страны. Все мы пережили потерю.
– Я не спрашиваю вас обо всей стране. Мне не нужен некролог. Я просто хотела знать, скорбите ли вы о смерти брата. Вы не у себя во дворце. Вы во Франции. Здесь вы просто Ролан, мой кузен из Парижа. А простой парижанин имеет право на чувства.
Он чуть помедлил, прикидывая как ответить, не поступившись принципами. Но эта женщина желала знать только правду и ничего кроме правды, и Ролан не мог ей отказать.
– Я ужасно сожалею о гибели Анри. Мне его очень не хватает.
– Я тоже сожалею… Я имею в виду смерть Франсуаз. У них было очень много общего – у вашего брата и у моей подруги. Оба не имели нормальной любящей семьи. На короткое время они обрели семью друг в друге, но и здесь у них не было шансов.
– Никаких. Анри поступил неразумно, позволив себе влюбиться. Он же знал, в чем состоит его долг. Его с колыбели учили, что обязанности превыше всего. На короля рассчитывает вся страна. Если хотите знать, править – это тяжелая работа, но кто-то же должен ее делать.
