– Дорогуша, хочешь, угощу тебя выпивкой? – Шагнув вправо, ответила: – Простите, никогда не пью на работе. – Сделала еще шаг в сторону: – Малышка, тут непременно надо включить кондиционер. Ты разожгла в нас огонь. – Коринн подошла к зеркалу вплотную: – Да, кажется, тебя надо немного остудить.
Она старалась вести себя так, как вела бы себя ее сестра. Она улыбалась так же, как ее кузина, этой ее загадочной улыбкой. Сделала свой голос таким же глубоким и низким и вела себя, словно комплименты были ее пропуском в жизнь Сэнди Морэй. И что это была за жизнь!
Полная яркой одежды и всех этих блестящих мужских глаз, смотрящих прямо на тебя…
Внезапно Коринн вспомнила глаза, взгляд которых чем-то нервировал ее.
Да, эти глаза. Тот парень случайно зашел в ее раздевалку перед началом «игры». И, как только она появилась на ринге, их взгляды снова встретились. Он смотрел на нее как-то по-особенному. Он сидел где- то в стороне и вел себя совершенно не так, как все остальные поклонники бокса. Остальные кричали и пили пиво. Он же вел себя тихо, но выглядел как опасный разбойник, с этим небритым подбородком и нечесаными волосами. Его взгляд не отрывался от нее – можно сказать, он следил за ней. У Коринн создалось стойкое ощущение, что его интересовала только она.
Просто ей хотелось быть сексуальной и соблазнительной, чтобы этот разбойник сжал ее в объятиях…
Коринн приложила ладони к своим разгоряченным щекам. Сделав пару вдохов-выдохов, она прошептала:
– Ладно, этот парень явно следит за мной. Другой вопрос – почему.
Так, что он там сказал, когда оказался в ее раздевалке? Что он ищет сумочку? Которую тут забыла его подружка. Ну, уж нет, этот парень не из тех, у кого есть забывчивая подружка. Правда, Коринн не была экспертом в этих делах. Ведь она даже и не подозревала, что у ее собственного жениха имеется любовница. Но она совершенно точно могла сказать – тот парень из толпы не имел привязанностей, какого бы рода они ни были. Так что про историю с сумочкой можно забыть.
Коринн задрожала, вспомнив его пристальный взгляд. Их глаза встретились только на мгновение, но она тут же почувствовала себя еще более обнаженной, чем была. Может, впрочем, он так смотрел на нее потому, что они уже встречались раньше. Но Коринн было радостно сознавать – среди моря людских лиц было одно, устремленное лишь на нее.
Но уж точно не Хэнк. Сэнди говорила, у Хэнка черные кудри, а у незнакомца были светлые волосы. А еще Сэнди упоминала про соседа, который постоянно ее защищал. Какой-то боксер по кличке Фантом.
Может, это он и есть? – размышляла Коринн, вспоминая парня из толпы. Он выглядел внушительно, да, но едва ли он мог быть боксером.
Приятель одной из девушек-моделей – наконец решила про себя Коринн, слегка загрустив. «Парень, возможно, караулит сейчас свою пассию где-нибудь в коридоре, ждет, пока она переоденется». И девушка на всякий случай проверила, хорошо ли заперта ее собственная дверь. Да. Заперта. Хотя мысль о том, что он может неожиданно войти, наполняла Коринн каким-то странным возбуждением. Она никогда не чувствовала себя так рядом с Тони, даже на первом их свидании. У нее было такое ощущение, словно бы в ней ожила какая-то ее часть, о существовании которой она и не подозревала. Та, что отвечает за безумные желания.
Она выдохнула.
Он всегда вел себя так, словно бы Коринн не была женщиной, не была желанной. А Коринн обвиняла в этом саму себя, пытаясь найти способ заставить его полюбить ее. Она положила руки на бедра и снова взглянула в зеркало.
– Ну, Тони, ты думаешь, твоя блондинка сногсшибательна? Ха! Ты никогда не узнаешь, кому только что свистели и рукоплескали все эти парни! Твоей неприметной Серой Мышке Коринн!
Воспоминания о той блондинке взбудоражили Коринн, наполнив сердце разочарованием. Да, сегодня, вечером десятки мужчин флиртовали с Коринн – ну и что, зато Тони предал ее и ее мечты о будущем. И это гораздо важнее. Не думай о негодяе! Просто занимайся своим делом, приказала себе Коринн. Она сняла макияж и умылась, но смыть неприятные воспоминания девушка не могла. Все ее мечты рухнули. Мечты о теплом уютном доме, о любящей семье, которые она так лелеяла в своем сердце.
И она любовно похлопала себя по животу. Эх. Вот так же она стояла еще недавно перед совсем другим зеркалом.
С тяжким вздохом она сказала самой себе:
– Будем считать, то зеркало было кривым, оно искривляло всю твою жизнь. Теперь все должно пойти на лад. Уж лучше обнаружить правду сейчас, чем жить во лжи всю жизнь.
