– Мне просто показалось, что иногда полезно посмотреть на себя в зеркало, – сказал я.
Джессика оглянулась, неторопливо оглядела меня с головы до ног и снова повернулась к картине.
Забавляясь ее нарочитым безразличием, я продолжал рассматривать ее сильно подведенные глаза, длинные белые гольфы, не достававшие тем не менее добрых девять дюймов до подола вязанного крючком платья, под которым, насколько я мог судить, больше ничего не было.
– Итак, я имею честь лицезреть знаменитого, а точнее пресловутого, Александра Белмэйна, – наконец заговорила она.
Я широко ухмыльнулся и перевел взгляд с ее едва прикрытой груди на накрашенные почти белой помадой губы.
– Неужели то, что я о тебе слышала, действительно правда? – продолжала Джессика.
– Все зависит от того, что именно ты обо мне слышала.
Отступив немного назад, Джессика в последний раз посмотрела на гротескные лица Энзора, а затем перевела взгляд на меня, блестяще используя свой небольшой рост для придания ему еще большей выразительности.
– Говорят, что ты презираешь женщин.
Я был прекрасно осведомлен об этой популярной в Оксфорде легенде, обязанной своим рождением местным феминисткам: широко декларируемая ненависть к мужчинам не мешала им неоднократно прибегать к моим услугам. Но впервые женщина заговорила со мной об этом до, а не после того, как переспала со мной.
– И как же я должен реагировать на подобное заявление? – весело поинтересовался я.
– А как захочешь.
– Тогда я, пожалуй, принесу тебе выпить, – сказал я, забирая у нее пустой стакан.
Я отсутствовал довольно долго и был почти уверен, что не застану Джессику Пойнтер на прежнем месте. Но она стояла там же, где я ее оставил. Ну почему они все так предсказуемы?
Улыбнувшись, Джессика поблагодарила меня, но я заметил, что в ее глазах мелькнул вызов.
– Кстати, ты так и не ответил на мой вопрос. Ты действительно презираешь женщин?
На меня вдруг напала такая тоска, что я вздохнул и со словами: «Да, я презираю женщин!» – собрался уходить. Но Джессика, остановила меня:
– Я ведь не собираюсь ничего предпринимать по этому поводу.
– А ты бы все равно не смогла ничего сделать.
– Я бы не смогла? – Она негромко рассмеялась, и меня заинтриговали нотки превосходства в ее голосе. Хотя, возможно, это скорее была агрессивность.
– Я тебя никогда раньше не видел.
– Я учусь в Соммервилле. И в отличие от некоторых действительно учусь. По-моему, учебные заведения созданы именно для этого.
– Вполне возможно, – равнодушно прокомментировал я ее заявление.
– По крайней мере если в результате удается добиться того, чего хочешь, – улыбнулась Джессика. – А чего ты хочешь сейчас?
Она еще раз оценивающе оглядела меня с головы до ног. Это был достаточно красноречивый ответ.
Некоторое время я молча смотрел ей в глаза, а потом сказал:
– Оставайся со мной сегодня ночью.
– Это то, чего хочешь ты?
– Да.
– А ты всегда добиваешься желаемого?
– Почти.
– Но не всегда?
– Не всегда. Могу я еще раз тебя увидеть?
– Думаю, что это будет не так уж сложно в таком замкнутом пространстве.
Я рассмеялся, чувствуя, что немного прорвал ее оборону. По крайней мере, в ней появилась какая-то неуверенность, которой раньше не было.
– Поедем завтра покатаемся на машине?
– В знаменитом «мерседесе»? Наслышана. Но завтра ничего не получится. Приезжают мои родители. Может быть, послезавтра.
– А ты познакомишь меня с твоими родителями?
Чувствовалось, что вопрос застал ее врасплох, но она очень быстро сориентировалась. Теперь ее глаза снова смотрели уверенно и немного насмешливо.
– Хорошо. Приходи к чаю. К половине пятого – Джессика огляделась по сторонам и улыбнулась. – А если тебе так уж не хочется оставаться этой ночью в одиночестве, рекомендую Розалинду Пербрайт. Твой друг Генри, похоже, с ней уже закончил, но мне кажется, что она не будет возражать против продолжения. По
