Чарлз улыбнулся:
– Я жил в Лондоне летом, мисс Петерсон. Занимался делами брата. Вполне могу жить в городе, когда там нет светской жизни. Не то что тетя.
– А кто такой мистер Атуэрт? – снова задумалась леди Беатрис. – Не припомню такого имени.
– Тетя Беа, бедняга Стокли вот-вот загорится. Ваш взгляд просто испепеляет, да еще через стекло лорнета…
– И пусть бы сгорел, – отвечала леди Беатрис, но лорнет все-таки опустила.
– Мистер Атуэрт поселился здесь недавно, – пояснила Эмма. – Кажется, выиграл свой дом в карты у наследника Баннистера вскоре после того, как старый мистер Баннистер умер.
– Баннистер, ага! Этого я помню. Ты тоже должен его знать, Чарлз. Кажется, вы ровесники с наследником?
– Думаю, он одного возраста с Полом.
– Хм… А откуда мистер Стокли берет деньги?
– Точно не знаю, – сказала Эмма. – Я его не спрашивала.
Леди Беатрис выгнула дугой бровь:
– Но о чем-то вы же его спрашивали? Во время обычных бесед.
Эмма пожала плечами:
– Кажется, он сказал, что его семья занимается морскими перевозками.
– Ах, перевозками, – произнесла леди Беатрис недоверчиво.
– Наверное, папа знает больше.
– Надеюсь, если он позволил парню разгуливать по всему дому.
– Леди Беатрис, мистер Стокли не…
Ей на колено легла рука лорда Найтсдейла. Пораженная Эмма замолчала на полуслове.
– Слишком волнуетесь, мисс Петерсон. Вам стоит говорить тише.
Он еще осмеливается указывать ей, как себя вести! Чарлз тихо засмеялся:
– Прошу, не нападайте на меня. Сделайте медленный выдох. Буду рад предоставить вам возможность поработать языком в другой раз. – И добавил ей на ухо: – Знаете, можно по-разному использовать язык…
– Лорд Найтсдейл! – Эмма не поняла, что он имеет в виду, но подозревала – что-то не совсем приличное.
– Стокли, Стокли… Со временем я обязательно вспомню.
– Конечно, тетя. Однако мне нужно потолковать с господами Фрамптоном и Оулдстоном, пока их коварная задумка не принесла плоды. С вашего позволения, дамы.
Лорд Найтсдейл успел вовремя. Мистер Фрамптон как раз собирался запустить в гостиную поросенка.
– Поверить не могу, что на свете есть такие идиоты, Хендерсон. О чем они думали, когда хотели запустить в дом свинью?
– По моему опыту, милорд, могу сказать, молодые господа в возрасте мистера Оулдстона и мистера Фрамптона вообще редко думают.
– Неужели и я был так же глуп?
Хендерсон кашлянул в кулак и повернулся к хозяину спиной, чтобы убрать в шкаф сюртук.
– Кажется, раз или два вы поступали не совсем обдуманно, милорд. Обошлось, однако, без домашней скотины.
– Хм… возможно. Но…
Кто-то тихонько постучал в дверь, соединяющую обе спальни. Кровь прилила к его лицу, и не только к лицу. Стараясь не выдать голосом волнения, он приказал лакею:
– На сегодня все, Хендерсон. С остальным я справлюсь сам.
Хендерсон кашлянул:
– Уверен, что справитесь, милорд. Не наделайте только глупостей, прошу вас.
– Постараюсь. Спокойной ночи.
Он махнул рукой лакею и направился к двери, соединяющей его спальню со спальней Эммы. Перед тем как открыть дверь, он секунду помедлил.
– Спокойной ночи, мистер Хендерсон, – повторил он. – Эмма, что… – начал было Чарлз и замолчал. Мисс Петерсон стояла перед ним в ночной рубашке, ее темно-золотые кудри рассыпались по плечам. Чарлз затаил дыхание, а его способность мыслить трезво куда-то улетучилась. Ему не давало покоя то, что она стояла на пороге его спальни. От этого одна из частей его тела пришла в сильное волнение, намекая, чем можно заняться на любой из двух имеющихся удобных кроватей.
– Что такое, мисс Петерсон?
Эмма откинула волосы назад, и ночная сорочка на миг обтянула грудь. Чарлз закрыл глаза, призывая
