интимное место!
– Я не оставлю вас одну. Это не подобает джентльмену. – Он смотрел на нее возмущенно.
Проклятие, с какой стати он ее укоряет? Он ведет себя как лицемер! Похоже, будто он никогда не позволял себе ни малейшего нарушения приличий. Наверное, жить с ним просто невыносимо.
– Отпустите меня, сэр, и я окажу вам услугу, оставив вас одного.
– Мне ничего бы не хотелось сильнее, но я джентльмен. Я не могу оставить даму… женщину… одну в темноте.
Что он хочет сказать, называя ее женщиной подобным тоном?
– Вы ведете себя оскорбительно, сударь мой!
– А вы неисправимы, сударыня!
– Ничего подобного! Как вы можете так говорить?!
– Как я могу так говорить? Разве вы не взяли в привычку посещать самые темные уголки аристократических садов с разными мужчинами? Будь у вас хоть капля ума, вы извлекли бы урок из встречи с Беннингтоном.
Ей захотелось влепить ему пощечину, но он схватил ее за руку прежде, чем она успела замахнуться.
Она попыталась высвободиться, но его хватка оказалась железной. Она могла бы лягнуть его в щиколотку, но при одной мысли об этом у нее сильнее заболела ушибленная нога. В своих бальных туфельках она уже отбила себе все пальцы.
Мэг удовлетворилась самым яростным взглядом, на какой только была способна.
– Рискну повториться, мистер Паркер-Рот. Убирайтесь отсюда!
– Рискну повториться, мисс Петерсон: нет. Я не оставлю вас одну в этом саду.
– Сэр, не надо меня оберегать!
– Тысяча чертей, женщина! – Мистер Паркер-Рот схватил ее за плечи. Судя по его виду, он предпочел бы сомкнуть пальцы у нее на шее. – Кто-то должен вас оберегать, а я что-то не вижу, чтобы желающие получить эту честь выстроились в очередь!
– Меня не нужно обере…
Этот невозможный мужчина заставил ее замолчать, накрыв ее губы своими.
На вкус… М-м… Да! Ее поцелуй был жарким и сладким. Он лизнул линию между ее губами, и они расслабились и приоткрылись. Его язык скользнул внутрь. Она обмякла, прильнув к нему всем телом.
Это было гораздо приятнее, чем ссориться с ней.
Он ласкал тайное, влажное чудо, которым был ее рот. Боже, какое наслаждение! Все, как в тот проклятый вечер в гостиной леди Палмерсон. Нет, еще лучше!
Но не совсем. В его грезах мисс Петерсон была обнажена.
Новая волна желания ударила ему в пах. Он почувствовал, что вот-вот взорвется.
Он провел ладонями по ее спине, спустившись ниже жесткого корсета к чудесной, мягкой округлости ее ягодиц. Он проследил их очертания, обхватил их руками и прижал к своей мучительно налитой плоти.
Может быть, он ее шокирует? Пугает? Ему совершенно не хочется…
Из ее горла вырвался странный тихий звук, и она придвинулась к нему еще ближе. Еще немного – и он опозорится!
Самая непокорная часть его тела запульсировала, предвкушая такую возможность. Чуть отодвинув бедра назад, он покрыл поцелуями ее щеку. Ее глухие вздохи и тихие стоны ласкали его слух. От нее пахло розами и страстью.
Боже правый! Ее руки скользнули вниз по его спине, забрались под фалды фрака и легли на его ягодицы. Негодница! Она надавливала на него сзади, пытаясь снова притянуть к себе.
Он должен ее проучить.
Проклятие!
– Джон…
– Ш-ш!
Он прижал пальцы к ее губам. Как только ему удалось расслышать хоть что-то сквозь грохочущую в ушах кровь? Кто-то приближался к их убежищу.
Сейчас было бы крайяе нежелательно с кем-то встречаться. Мисс Петерсон выглядит очаровательно разнузданной, а он сам… Его панталоны слишком хорошо сшиты, чтобы спрятать те чувства, которые сейчас им владеют.
Он увлек Мэг глубже в посадки сосенок.
Они успели добраться до каменной стены, отделявшей сад Истхевена от переулка, прежде чем Мэг пришла в себя. По правде говоря, если бы Паркc не поддерживал ее за талию, она лужицей растеклась бы по земле.
– Джон…
На этот раз ему не пришлось прижимать пальцы к ее губам, призывая к тишине. Она ясно расслышала женский голос:
