Бросив свирепый взгляд на князя фон Рудельштайна, Фридрих схватил за руку Элизу и быстро зашагал к выходу из церкви.
На улице вновь пошел дождь. Не обращая на это ни малейшего внимания, Фридрих сбежал по ступенькам вниз к экипажу и, вскочив в карету, сердито приказал Элизе:
– Быстрее забирайся! Я не намерен здесь прохлаждаться по твоей милости.
Девушка поспешила выполнить его распоряжение. Усевшись на сиденье, она отвернулась и уставилась на мокрое стекло, опасаясь новой вспышки гнева Ауленберга. Бросив на нее злой взгляд, Фридрих заметил, что его молодая супруга была похожа на маленького мокрого котенка, но, вместо того чтобы утешить ее, он еле слышно выругался и отвернулся к своему окну.
Спустя полчаса, когда они выехали за город, Элиза осмелилась робко поинтересоваться:
– Я могу узнать… а как же мои вещи? И служанка?
– Твои вещи вместе со служанкой прибудут в Вюрсбаден раньше нас, – не глядя на нее, буркнул Фридрих.
– А что такое – Вюрсбаден? – решилась задать новый вопрос Элиза.
– Мое… наше родовое поместье. Еще вопросы есть?
– Нет… но… мне кажется, нам нужно поговорить.
– Не думаю, – бросил он. – Длительные поездки навевают на меня тоску, но еще больше я ненавижу пустую болтовню. – Он указал подбородком на противоположное сиденье: – Вот подушка и плед, так что ложись спать.
Расстроенная его злостью, девушка поняла, что настаивать бесполезно и послушно закуталась в одеяло до самого подбородка. Сон долго не шел. Мысли и чувства находились в смятении, но мерное покачивание рессор и усталость, в конце концов, убаюкали измученную девушку, и она крепко уснула.
Проснулась Элиза, когда Фридрих грубо встряхнул ее за плечо. Откинув одеяло, девушка, моргая, уставилась в потемневшее окно. Вдалеке, среди могучих деревьев, виднелись очертания величественного строения. Вокруг раскинулся тенистый парк, а немного в стороне мерцало огромное озеро.
Когда экипаж подъехал к зданию, оказавшемуся вблизи весьма огромным, слуги, высыпавшие на крыльцо, доброжелательно приветствовали хозяина и его юную супругу. Ауленберг сухо представил Элизу дворецкому и экономке и провел ее в дом.
Старый особняк оказался очень красив и, несмотря на возраст, был оформлен с большим вкусом. Во всех комнатах и залах блестел лаком прекрасный паркет, старинные хрустальные люстры и канделябры сияли так, словно мастер сделал их всего лишь несколько часов назад, добротная мебель и великолепные гобелены уже вышли из моды, но привлекали своей чистотой и создавали очарование домашнего уюта. Поднявшись по мраморной лестнице, устланной длинной ковровой дорожкой, на второй этаж, они вошли в увешенную портретами галерею, но Элиза, ничего не успела рассмотреть, потому что Фридрих быстро провел ее в спальню, обставленную несколько громоздкой мебелью, и сразу же вышел. Девушка растерянно огляделась по сторонам, чувствуя себя невероятно несчастной. Ауленберг был ужасно зол на нее. И, возможно, справедливо. Она столько раз уверяла, что избегает любви, и внезапно легко поддалась страсти, забыв о своем решении стать независимой и свободной. А теперь она потеряла все. Ей остается лишь покорно выполнять его приказы, мало чем отличаясь от обычной прислуги. Мужчина, которого она считала другом, стал ее господином и превратился в настоящего тирана!
А новоиспеченный «тиран» в этот момент мерил шагами библиотеку, расположенную этажом ниже. Хитрой девчонке удалось женить его на себе? Отлично! Но это вовсе не значит, что отныне он намерен потакать всем ее прихотям. Любая женщина, выйдя замуж, тут же начинает командовать своим мужем, прибирает к рукам деньги и имущество, изводит истериками и старается запихнуть бедолагу под каблучок. Нет, милая! Ничего у тебя не выйдет. Он сумеет поставить Элизу на место. Ему уже встречались не менее умные и изворотливые дамочки, но он всегда избегал их ловушек. На этот раз он дал промашку лишь потому, что потерял над собой контроль. Девчонка казалась такой доверчивой и податливой, что он размяк и… тут же за это поплатился. Ну что ж, девчонка умна, но и он не дурак. Если пришлось жениться, так стоит извлечь из этого брака максимум выгоды для себя.
ГЛАВА 19
Теплая ванна с душистыми травами не смогла успокоить Элизу, а болтовня легкомысленной служанки только раздражала, вместо того чтобы утешить. Нервы молодой баронессы Ауленберг были напряжены до предела. Она с ужасом ожидала появления Фридриха. Когда он уходил, выражение его лица не сулило ничего хорошего.
Наконец дверь отворилась, и Ауленберг неспешно вошел в супружескую спальню. Он молча подошел к столу, на котором стоял ужин, и по-хозяйски уселся в кресло. В сиянии немногочисленных свечей Фридрих в белоснежной, небрежно расстегнутой рубашке выглядел весьма чувственно, и Элизе стало трудно дышать.
– Полагаю, на этот раз нам никто не помешает, – с холодной насмешкой заметил Ауленберг.
В ответ девушка лишь кисло улыбнулась. Рассеянно отрезая маленькие кусочки мяса, она с тоской подумала о том, что даже в страшных снах ей не виделся такой мрачный свадебный ужин. Решив прервать затянувшееся молчание, она робко заметила:
– Твой дом великолепен, а слуги весьма старательные.
– Я знаю, – Фридрих с невозмутимым видом отдавал должное каждому блюду, стоявшему на столе. Затем, сделав хороший глоток вина, равнодушным голосом произнес: – Кстати, тебя не должно смущать то, что мои родственники будут считать тебя шлюхой. Тебе вряд ли удастся их разубедить.
У Элизы кусок застрял в горле. Она покраснела и судорожно отхлебнула из своего бокала. Когда к ней возвратился дар речи, она спросила:
– Этот господин в церкви… он… твой родственник?
– Ты поразительно догадлива, – усмехнулся он и со смаком откусил хороший кусок пирога. – … Понимаешь ли, какая это честь, что он соизволил явиться на венчание? А еще имеется мой старший брат. Он, правда, в отъезде, но ты с ним обязательно познакомишься. Впрочем, ты уже встречалась с Вильгельмом. Помнишь господина, угощавшего тебя кофе и булочками у себя на кухне? Граф Геренштадт
