чтобы я курила.
– Мне очень жаль тебя… Но не стоит делать глупости.
– Ты права, детка. Тем более, что это отвратительная гадость. – Аманда старательно затушила папироску в хрустальной пепельнице и, запахнувшись в вязаную шаль, грустно вздохнула: – Я знаю, Элиза, что не была хорошей матерью, но поверь: если бы время можно было повернуть вспять, все было бы иначе. Ты не смогла бы меня ни в чем упрекнуть, – женщина тяжело вздохнула. – Я была очень молода и до безумия влюбилась в Альберта. Боже, как я боялась потерять его! Он был моей жизнью и смыслом моего существования. От счастья я не замечала ничего вокруг себя. Жизнь текла… мимо меня.
Элиза прижалась к плечу матери. Совсем недавно она испытала то же самое наваждение: страсть, туман в голове, а затем горькую расплату за призрачное удовольствие. Девушка прижалась к матери, словно маленький ребенок, и тихо прошептала:
– Я понимаю тебя, мама.
– Девочка моя, как хорошо и как плохо, что ты понимаешь все это, – Аманда прижала дочь к себе.
Впервые они говорили по душам, ощутив себя близкими друг другу.
– Знаешь… когда ты родилась, я сразу полюбила тебя, но он не желал делить мою любовь даже с тобой. Несмотря на это, я не могла отказаться от тебя. Не было ни дня, чтобы я не молилась о тебе. Мне хотелось видеть тебя счастливой и помочь избежать моих ошибок. Твои успехи в учебе радовали меня… Я мечтала, чтобы ты встретила человека, который ответил бы на твою любовь, но боялась, что это чувство разобьет твое сердце. Именно поэтому я пыталась устроить твою судьбу без взаимной любви… Прости меня за это… – Аманда умоляюще смотрела в глаза дочери. – Если бы ты только знала, на какие жертвы мне приходилось идти, чтобы удержать возле себя Альберта! Я ела только то, что любил он, носила те платья, которые нравились ему, пользовалась духами, которые он одобрял; даже играя с ним в карты, всегда поддавалась, потому что знала, как угнетает его проигрыш. Я безумно люблю музыку, но не могла часто посещать театр, потому что ему там было скучно. Я была идеальной возлюбленной… – женщина уже не могла остановиться, решив высказать дочери все, что накипело в душе. – На первом месте всегда были только его желания! Да, он заботился обо мне, окружил роскошью, дал мне все. Кроме уважения. Я жила в золотой клетке, которую мне не разрешалось покидать, чтобы я не запятнала его репутацию. Я была его любимой… игрушкой. Никогда не позволяй мужчине взять над тобой верх, – Аманда умоляюще взглянула на дочь. – Не позволяй мужу посадить тебя в клетку. Ты – законная жена, и тебе не нужно быть рабой его желаний. Тебя должны уважать… Ах, если бы я могла хоть как-то помочь тебе!
– Вы правы, моя милая.
Они вздрогнули и обернулись. Оказалось, что они были не одни на балконе. За их спиной стоял князь Вайер-Мюрау. Похоже, он давно слушал их разговор. Элиза торопливо вытерла слезы, а ее мать нахмурилась, смущенная тем, что ее исповедь услышал спесивый князь.
– Да, девочка, ты – законная супруга моего племянника и не позволяй ему оставлять тебя одну. В золоченой клетке, как выразилась твоя матушка. Когда-то очень давно так поступил мой отец, дедушка твоего супруга. Он бросил в этом поместье мою мать на следующее утро после свадьбы. Как видишь, история повторяется.
Элиза, в изумлении уставилась на дядюшку. Как она раньше не замечала, что в глубине глаз старого князя притаилась странная горечь и… сочувствие.
– Моя матушка была чудесной женщиной, она отлично вела все хозяйство, заботилась о слугах, воспитывала нас с братом и искренне радовалась, когда муж изредка посещал ее. Она была идеальной женой и матерью. Но отец относился к ней, как к своей собственности, – Адольф взглянул на Аманду, и та с изумлением увидела в его глазах доброту и понимание.
– Ваша матушка тоже была заключена в клетку? – ошеломленно покачала она головой.
– Да, сударыня. Как видите, эта история мало чем отличается от вашей. Я люблю своего младшего племянника, но должен признать, что он весьма напоминает своего деда. Даже внешне. Можете в этом убедиться – в картинной галерее есть портрет прежнего хозяина этих мест. Они так похожи, что мне иногда жутко становится. Прошу тебя, девочка, не позволяй ему отдаляться. Ради него и ради себя.
– Что же мне делать? – растерянно спросила Элиза.
– А чего именно ты сейчас хочешь? – тихо спросила Аманда.
Девушка уставилась на залитую утренним солнцем лужайку. Ах, если бы этот теплый свет смог растопить холод, поселившийся в ее сердце!.. Что она хочет? Еще месяц назад она с легкостью ответила бы на этот вопрос. Тогда она мечтала о свободе, словно заранее чувствуя то, что ее ждет впереди. Она хотела оградить себя от боли и разочарования в любви. И была совершенно права. Брак с Фридрихом лишил ее всего, о чем она грезила, и с головой окунул в те муки, которых она старалась избежать. Что же теперь ей остается желать?..
Элиза закрыла глаза, и перед ней внезапно возник образ Фридриха: его чарующая улыбка, завораживающий взгляд, кошачья походка, сильные руки…
– Я хочу, чтобы ко мне вернулся мой лучший друг, мой Фридрих, я хочу спать с ним в одной постели и есть за одним столом. Я хочу, чтобы мы вместе смеялись и печалились, хочу играть с ним в карты и шахматы и не бояться выигрывать, хочу кататься вместе с ним на лошадях и посещать оперу… – Она помолчала. – А еще я хочу, чтобы в детской играли наши дети. Я хочу стареть вместе с Фридрихом и даже спустя много лет радоваться тому, что он по-прежнему мой. Мой муж, мой любовник и мой лучший друг.
Вайер-Мюрау с тоской выслушал признание Элизы. Он не верил, что его распущенный и циничный племянник сможет стать хорошим мужем для этой девочки. А чтобы он еще стал и лучшим другом?..
– Фридрих – испорченный и упрямый мальчишка! – устало заявил он после недолгой паузы. – Он не выносит ограничений и привык жить, как ему заблагорассудится, – князь обреченно вздохнул. – Ты уверена, что хочешь его приручить?
– Да, он нужен мне, – твердо ответила девушка.
– Но хватит ли у тебя сил, чтобы отстоять его?
– Хватит!
– Хорошо. Я незамедлительно отправлюсь в Вену и постараюсь разузнать, чем занимался все это время мой непутевый племянник. Мне почему-то кажется, что ему пришлось несладко. У Фридриха полно
