– Нет, конечно. Я просто…
– Джез, я не уйду, пока не узнаю, что происходит, – уверил ее Бо. – Почему Мэдлин должна была говорить со мной?
– Не должна, – отрубила Джез. – Я очень просила ее не… – Она замолчала, увидев, что Бо помрачнел. Ей не понравилось, как он засунул руки в задние карманы джинсов, как будто… он опасается, что поддастся искушению и вцепится ей в горло. – Послушай, за последнюю пару недель я получила одно или два нелепых письма, которые мне подсунули под дверь…
– Сколько? – Он сурово посмотрел на нее. – Одно? Или два? Или больше?
– Четыре, включая то, которое сейчас у тебя, – призналась Джез. – Вероятно, какой-то ребенок затеял глупую игру…
– Что говорится в остальных письмах?
– Ничего, что отличало бы их от других анонимок, – сказала она.
– Я никогда не получал анонимных писем, – заметил Бо.
– Ну, тогда я могу уверить тебя, что все это… чепуха. Бессмыслица. Полнейшая бессмыслица!
– Почему этот человек называет тебя лгуньей?
– Не знаю. – Она беспомощно покачала головой. – Бо, все это чепуха.
– Я не буду уверен в этом, пока ты не скажешь мне, о чем говорится в остальных письмах, – обманчиво мягким тоном возразил он. Нервно подергивающаяся щека говорила о его подлинном состоянии. – Покажи их мне.
Джез прерывисто вздохнула. Я их выбросила. Знаю, знаю, – нетерпеливо пробормотала она, – следовало сохранить письма. Мэдлин уже сказала мне об этом сегодня.
Бо выпрямился.
– Мэдлин знает о письмах? – Он стиснул листок, который держал в руке.
– Да, я рассказала ей, – резко ответила Джез, поднимаясь. Она устала от его взгляда, устремленного на нее сверху вниз.
Но Бо отплатил ей той же монетой, немедленно усевшись в освободившееся кресло. Теперь она была вынуждена стоять перед ним, чувствуя себя напроказившей школьницей.
– Ну по крайней мере сегодня ты, кажется, сделала хоть что-то разумное, – язвительно по хвалил ее Бо.
– Спасибо, – огрызнулась Джез, сверкнув потемневшими от обиды глазами.
– Почему ты не рассказала кому-нибудь об этом раньше? Почему откладывала? Ты надеялась, что тебя оставят в покое?
– Да, я надеялась именно на это, – с горячностью подтвердила Джез, отходя к камину.
– Так не бывает. Ты…
– Разве ты не сказал, что никогда не получал анонимных писем? – прервала его Джез.
– Я – нет. Но однажды мне пришлось делать об этом передачу. И все свидетельствовало о том, что анонимы получают наслаждение, видя, как мучаются их жертвы.
Джез почувствовала, что бледнеет.
– Так он не отстанет от меня? Бо задумчиво посмотрел на нее.
– Нет, – вздохнул он.
Во всяком случае, до тех пор, пока она не порвет с Бо, или пока он не уедет из Абертона.
– У тебя есть какое-либо предположение о том, что могло послужить их причиной?
Джез бросила на Бо острый взгляд: он действительно способен читать ее мысли, или она так плохо скрывает их?
– Джез, когда пришло первое письмо?
Она тряхнула головой.
– Я не понимаю…
– Когда, Джез? – настойчиво повторил Бо. Она поджала губы.
– В тот день, когда я начала работать у тебя.
– Я помню, как ты выглядела в тот вечер. Ты отшутилась и сказала, что побледнела потому, что получила счет за электричество.
– Я действительно получила тогда счет, но и анонимку тоже, поспешно объяснила она. – На нем не было марки, и штемпеля тоже не было; кто-то сам принес письмо.
– Из этого следует, что человеку, доставившему письмо, несомненно, было известно, в какое время тебя нет дома, – медленно произнес Бо.
– Да, – согласилась Джез.
В течение последней недели ее мысли так часто возвращались к этому, что в конце концов она сделала такой же вывод, но не смогла найти ответ на вопрос, кто может питать к ней злобу.
– В тот день, когда ты начала работать у меня? Гмм. – Бо нахмурился. – О чем говорилось в письме? –
