атмосфере заведения, честности персонала и ценах.
Весной 1955 года он сумел хотя бы отчасти отплатить супругам де Люк за их доброту, взяв на себя управление пансионом в течение месяца, чтобы они могли впервые за шесть лет взять отпуск. Именно в этот период, убедившись, что все постояльцы разошлись на ночь по своим комнатам, а пансион готов встретить новый день, он начал писать свои первые статьи.
Он уже привык даже мысленно называть себя Дэном Стоуном. Человек по имени Даниэль Зильберштейн, вечный беженец, как магнит притягивавший к себе беды и несчастья, остался навсегда в убогом номере отеля на улице Клиши. Человек по имени Дэн Стоун послал свою первую статью в «Пари- матч» и получил обратной почтой чек, а также письмо, приглашавшее его представлять на рассмотрение редакции все свои новые сочинения. Именно Дэн Стоун работал до поздней ночи, все более тщательно отделывая каждую новую статью. Не кто иной, как Дэн Стоун, добился настоящего коммерческого успеха: он нашел свое место на рынке, и рынок распахнул ему свои объятья. К лету 1956 года он уже печатал по- английски специально заказанные статьи для лондонского «Панч» и для «Вог», по-французски для «Пари- матч» и «Франс диманш», по-немецки для швейцарской газеты «Нойе цюрихер цайтунг».
Дэн Стоун был бродягой, не имеющим собственного дома. Он кочевал с места на место с одним чемоданчиком и портативной пишущей машинкой. Он отрастил бородку, сменил стиль в одежде, отпустил чуть длиннее, чем раньше, свои густые волосы, стригся только в Париже у парикмахера, работавшего в отеле «Георг V».
В декабре 1956 года журнал «Пари-матч» заключил с ним контракт на серию статей о парижских ночных ресторанах. Накануне публикации первой статьи редакция журнала устроила вечеринку для Даниэля и еще двух авторов в ресторане на авеню Опера. Было воскресенье, ресторан закрыли для публики, еду нельзя было назвать превосходной, за исключением своего редактора, госпожи Фелис Дельмар, Даниэль не знал никого из дружной компании редакционных работников. Ему стало одиноко, и он решил поскорее отправиться в Лион, чтобы навестить своих верных друзей Габи и Жана.
Покинув вечеринку сразу же после полуночи, он решил прогуляться пешком до своего отеля и тут услыхал, как какая-то женщина окликает его по имени. Он обернулся.
– Ну, слава богу, наконец-то! – воскликнула она по-английски с сильнейшим американским акцентом. – Я уж думала, не дозовусь.
Даниэль вгляделся в нее при свете уличного фонаря.
– Мы знакомы?
Она оказалась высокой и худой как щепка, но весьма крепкой и волевой на вид. Непослушные рыжие волосы выбивались из прически; на ней были туфли из крокодиловой кожи на низких каблуках и темная норковая шубка.
– Фанни Харпер, – представилась она и протянула ему руку. Голос у нее был хрипловатый, словно она была простужена. – Я была на вечеринке, но так и не смогла к вам подойти. Столько народу надоедало мне скучными разговорами!
– Рад познакомиться, – вежливо откликнулся Даниэль. Дул пронизывающий северный ветер, она поплотнее запахнула свою шубу. – Куда вы направляетесь?
– Я живу на авеню Клебер. Не возражаете, если мы прогуляемся вместе?
– Почему бы и нет? – Он почувствовал, как падают первые капли дождя. – А может, взять такси? В такую погоду легко простудиться.
– Ну ладно.
Она быстро сошла с тротуара и подозвала такси.
– По правде говоря, – сказала она, как только они оказались в машине, – никакой простуды у меня нет, у меня всегда такой голос. На самом деле я просто сорвала голос в детстве, в Чикаго, когда орала на соседей.
– Давно вы живете в Париже?
– Около пяти лет, но я не живу здесь постоянно. У меня есть жилье в Берлине и в Нью-Йорке.
Даниэль взглянул на нее с любопытством. Лет за сорок, внешность интересная, хотя ее, безусловно, нельзя было назвать красавицей. Безупречная матовая кожа, изящные маленькие уши, украшенные крупными, голубой воды бриллиантами, «стекающими» в виде капель грушевидной формы. Он машинально опустил глаза, чтобы посмотреть, какие украшения она носит на руках, и увидел, что руки у нее сильные и жилистые, а ногти короткие, как у трудяги.
– Я высажу вас у «Плазы», а потом доеду на такси до дома, – сказала она.
– Откуда вы знаете, где я остановился? – удивился Даниэль. – Я велел водителю ехать на авеню Клебер.
– Я многое о вас знаю, – улыбнулась она. – Фанни Харпер все знает, все видит. Разве Фелис не упоминала обо мне?
– Нет.
Такси остановилось, и один из швейцаров отеля «Плаза» бросился вперед с раскрытым зонтиком.
– Не откажетесь завтра пообедать со мной, мистер Стоун? – Он вытащил несколько купюр из бумажника, но она остановила его: – За эту поездку плачу я.
Дождь, подхваченный ветром, косыми струями бил в бок такси, и Даниэль торопливо вышел, чтобы женщина не промокла.
– Где и когда?
– Вы любите устрицы?
– Конечно.
– «Прюнье». Двенадцать тридцать вас устроит?
