– Да иду я, иду.
Естественно, за дверью стояла запыхавшаяся, раскрасневшаяся Саманта.
– Я уж решила, что ты никогда не откроешь, – проворчала она. – В салуне напекли пончиков, ну я и задержалась на секунду – съесть парочку, а когда взглянула на часы… – Последовал тяжелый вздох.
– Ничего, Саманта, – послышался из-за спины Адама голос Айрис. Нетерпеливо протянув руку, она взяла из рук девочки бумажный пакет. – И как раньше женщины умудрялись носить подобные корсеты с утра до поздней ночи? Я готова разломиться пополам.
Саманта хихикнула.
– Но зато ты выглядишь просто потрясающе! Точно как леди с той картины.
– Угу, – поддакнул Адам, не сводя глаз с наполовину обнаженной груди Айрис. – Точная копия.
– Нет, – нахмурилась девушка. – Не точная. Спасибо, Саманта. Беги обратно в салун, может, там еще остались пончики.
– Но я хотела…
– Беги, – строго повторила Айрис. – Увидимся позже.
Саманта убежала, и Адам закрыл за ней дверь. А Айрис стояла посреди гостиной, вцепившись в пакет с одеждой.
– В какой комнате я могу переодеться?
– Налево – моя спальня, соседняя – кабинет.
Выбирай сама.
Айрис выбрала кабинет.
– Но мне понадобится твоя помощь, – смущении сказала она, – хотя бы в самом начале. Здесь, наверное, миллион крошечных крючочков и булавок, и все на спине.
– Ладно.
– Взбрело же Айрис Мерлин в голову заказывать платье, которое не наденешь и не снимешь без посторонней помощи! Наверное, у нее для этой цели есть горничная или что-то в этом роде.
– Может, горничная, может, муж, – сказал Адам. – Повернись.
Медленно и грациозно она повернулась.
– Адам? – не глядя на него, вдруг спросила она.
– Ммм? – После долгой, но неравной борьбы первый крючок сдался.
– Я думаю, нам больше не следует так целоваться.
– Ты думаешь? А почему?
– Даже не знаю.
– Скажи мне, что все в порядке, – процитировал ее слова. – Скажи хоть что-нибудь. Только не поворачивайся ко мне спиной.
– Я снова отталкиваю тебя, ты это хочешь сказать, да?
Расстегнув последний крючок, Адам ловко распустил шнуровку. Она слегка наклонила голову и принялась за застежку спереди. Знает ли она, думал Адам, что делает со мной один вид ее белоснежной спины, виднеющейся из-под расстегнутого корсажа? Может ли представить, насколько соблазнителен шелковистый локон, игриво сбегающий на шею?!
– Да. Именно это я и хотел сказать. Но сейчас, по крайней мере, ты признаешь, что действительно так делаешь.
– Как же мне быть? – Голос Айрис дрожал. – Ты говоришь, что хочешь меня, что жаждешь моих поцелуев, но что… что не хочешь любви.
Тяжелый запах роз испарился. Пахло ее чистой кожей, лавандой. Казалось, и честностью.
– Как бы я хотел, чтобы те слова никогда не были сказаны, – вымолвил, наконец, Адам.
– Но, тем не менее, ты их произнес.
– К сожалению.
– И так оно и есть.
– Да, – повторил он. – Так оно и есть.
Айрис судорожно вздохнула.
– Именно поэтому мы больше не должны целоваться. Ты можешь обещать мне это?
– Обещаю, – тихо ответил он.
– Спасибо, что помог справиться с крючками и шнуровкой.
– Всегда к твоим услугам.
Выйдя из кабинета, Адам плотно закрыл за собой дверь и бессильно привалился к стене, парализованный отчаянием и безнадежностью, тупо глядя на залитую солнцем гостиную.
