камни.
– Что ж, – наконец сказала она. – Я все равно останусь в Рейнбоу и начну поиски. И постараюсь не мешать вашей работе на рудниках.
– Если Адам позволит. Ведь Рейнбоу и земли вокруг него принадлежат ему, – резонно заметил Томми иначе это будет считаться нарушением границ частной собственности. Так, Адам?
Адам промолчал, глядя, как Айрис кладет камни обратно в сумку. У нее восхитительные руки – ухоженные, с длинными тонкими пальцами, каждый ноготок тщательно покрыт золотисто-розовым лаком, переливающимся в лучах солнца. Да, ноготки такой длины вряд ли уместны в наших диких краях, усмехнулся он, особенно если дамочка собирается всерьез заняться раскопками.
– Что? – изумилась Айрис. – Это правда?
Он поднял на нее взгляд.
– Да. Земли действительно принадлежат мне.
– Тогда тем более вы можете позволить мне вести поиски.
– Лучше не надо, Адам, – снова перебил ее Томми. – Там же шахт тьма-тьмущая. Свалится еще в какую-нибудь. Мы же не можем смотреть за каждым ее шагом.
– Я вполне способна сама о себе позаботиться, – отрезала Айрис.
Томми в ярости сплюнул на пол:
– Да вы даже ходить не можете!
– Успокойся, Томми, – сказал Адам. Головная боль усиливалась. Даже говорить было трудно. – Послушайте, Айрис. Я не могу затормозить проект, но вы вольны ходить по городу, где вам будет угодно.
– Спасибо, – сухо поблагодарила она. – Но я не хочу, чтобы вы и ваши… друзья думали, что за мной постоянно надо следить. Если бы мне…
Адам, не в силах оторвать глаз от Айрис, точно определил момент, когда ей в голову взбрела очередная идея. Ее глаза расширились, губы слегка приоткрылись, показав белоснежные зубки, а на лице засияла ликующая улыбка. Мягкие волосы, казалось, и те заискрились радостью.
– Я арендую у вас грузовик, – выпалила она, довольная внезапно пришедшей мыслью. – Я заплачу за него… – Слегка замявшись, она нерешительно продолжила: – Нет, сейчас я заплатить не смогу. Но позже – обязательно! Честное слово.
– Мне не нужны ваши деньги, – буркнул Адам.
– Да дай ты ей один из наших грузовиков, Адам, – усмехнулся Томми. – Все равно она не умеет водить ничего, не имеющего автоматической коробки передач, да и то если обе ноги целы. Зато посмеемся вволю!
– Я прекрасно умею водить! – возмутилась Айрис. – И обе мои ноги в порядке!
И гордо продефилировала от стола к стойке, даже не пользуясь тростью. Лишь Адам, пристально следивший за каждым ее движением, понял, ценой каких усилий ей дались эти несколько шагов.
– Отсюда до Рейнбоу десять миль, – предупредил он ее. – Да еще вам надо и обратно возвращаться. А грузовик хоть и более подходящая машина для подобных прогулок, но управлять им совсем не так легко, как вашим автомобилем. Уверены, что справитесь?
– Справлюсь, – упрямо сказала Айрис.
– Дай ей грузовик, Адам, – подначивал его Томми. Язвительная усмешка, игравшая на его губах, заразила и остальных. – Давно мы не веселились! Хоть посмотрим, как эта дамочка попытается влезть в кабину!
Мне надо убраться отсюда! – мрачно думал Адам. Куда-то, где есть воздух, простор и тишина. Боже мой, это же не случалось со мной годы. Почему же должно было случиться сейчас?
– Ладно, – сказал он. – Возьмете «Эсмеральду».
Вытащив из кармана связку ключей, простое кольцо с четырьмя ключами, без брелоков и прочей ерунды, обычно болтающихся на кольце, он подошел к Айрис.
– Этот от зажигания, – показал он на один из ключей. – Этот – от дверцы. Запомнили? Но вы уверены, что все же хотите ехать?
Осторожно взяв связку ключей с ладони Адама и стараясь не коснуться его пальцами, Айрис сказала:
– Уверена.
Улица, где стояла старая-престарая «Эсмеральда», была пустынна. Вскарабкаться в высокую кабину оказалось делом нелегким даже с помощью трости, но Айрис это все же удалось. Обивка сидений была на удивление чистой. К еще большему удивлению Айрис, старая колымага завелась с первого же поворота ключа.
Поудобнее устроившись на сиденье и пристегнув ремень безопасности, девушка отрегулировала высоту зеркала заднего вида на свой небольшой рост. Итак, вперед!
Но, проехав не больше фута, «Эсмеральда» остановилась с диким скрежетом и визгом. Мотор заглох.
– Не думаю, что вы готовы сжалиться над несчастной «Эсмеральдой» и позволите мне отвезти вас в Рейнбоу.
Свежий воздух вернул Адаму прежнюю невозмутимость, и глаза, подчеркнутые темными ресницами и загаром, уже напоминали не грозовую тучу, а, скорее, ясное голубое небо, каким оно бывает сразу после грозы. Но характерная морщинка между нахмуренными бровями не разгладилась.
