– Им только бы подраться! Это у них в крови! – фыркнула Фрейда. Лето – время набегов и путешествий.
Задумчиво поиграв веретеном, она решила:
– Ладно, пусть немного развлекутся. Заодно избавятся от нескольких скрелингов.
Торвальд громко застонал, но Фрейда, не обращая на мужа внимания, пробормотала почти про себя:
– Ja, неплохая мысль. Совсем неплохая.
– О чем ты? – удивился Свен. Фрейда, забыв о прялке, улыбнулась:
– Набег, дорогой Свен. Набег на скрелингов.
Улыбка ее стала еще шире, и Торвальд зачарованно, почти с отвращением наблюдал за женщиной, которую когда-то хотел так сильно. Он заметил, как Фрейда смотрит на Свена, и в который раз спросил себя, уж не Свен ли отец ребенка, которого она носит.
– О-о-о, а, милый Свен, – проворковала Фрейда, – прекрасный план. Только сейчас пришел мне в голову!
Тревога Торвальда все росла. Как он ненавидел жену и ее планы!
– Скрелинги, те, кого мы взяли в плен, – размышляла Фрейда. – Они помогут нам.
– Нет, Фрейда, ни за что, – серьезно ответил Свен. – Они не любят нас и не станут ничего говорить.
– Кто сказал, что они сделают это добровольно?
Мы… ну, скажем, мы убедим их показать дорогу к деревне. – Она мило улыбнулась мужчинам. – Тогда мы сожжем дома и. убьем воинов.
– Что будем делать с женщинами и детьми? – осведомился Свен.
– Тоже прикончим, конечно. Всех, никого не пощадим.
В голосе Фрейды позвучала такая сверхъестественная нежность, что Торвальд, почти не веря ушам, поразился кровожадности жены. Временами она казалась ему почти безумной.
– Ах, ты родишь много сыновей, настоящих викингов, – восхищенно пробормотал Свен, и Торвальд наконец-то убедился: отец ребенка именно этот похожий на медведя человек.
– Приведи ко мне мужчину-скрелинга, – высокомерно приказала Фрейда.
– Сюда? – огляделся Свен. – В дом?
– Ты совершенно прав, дорогой Свен. Только не в дом. Тащи его в кузницу. Там никто не помешает сделать то, что я намереваюсь.
Фрейда помолчала. Лицо осветилось дьявольской ухмылкой.
– Скорее всего, скрелинга потребуется уговорить. Скажи Гуннару, кузнецу, чтобы тоже пришел.
Свен уже был у порога, когда Фрейда снова окликнула его:
– Свен!
– Ja?
– Где Бьорнсон?
– Отправился со своими людьми валить лес.
– Очень хорошо, – обрадовалась женщина. – Теперь можешь идти. Он по крайней мере не будет вмешиваться в мои дела.
Она встала, мотки шерсти свалились на пол. Но женщина, позабыв о работе, разглядывала распростертого на постели Торвальда.
Торвальд ответил ей пренебрежительным взглядом.
– Когда-нибудь, Фрейда, – медленно произнес он, – ты сама упадешь в яму, которую вырыла для других.
– Неужели? – небрежно бросила она. – Но, думаю, вряд ли с твоей помощью.
– Не будь такой уверенной. Ты слишком низкого мнения обо мне. Не боишься, что я в один прекрасный день потеряю терпение и уничтожу тебя?
Торвальд напряженно ждал ответа. Презрение Фрейды к мужу всегда было очевидным, и он испытывал к ней непреодолимое отвращение, но иногда гадал, понимает ли жена, до какой степени сильна его ненависть к ней. Ненависть и любовь. Торвальда до сих пор поражало, почему он все-таки решился бросить вызов Бьорнсону.
Фрейда неожиданно рассмеялась знакомым тихим смехом, словно муж удачно пошутил, и она, любящая жена, радовалась его остроумию.
– Ты жалкий несчастный трус, – внезапно ощерилась она. – И никогда ничего не сможешь мне сделать. Не можешь даже прикончить раненого викинга.
Гордо повернувшись, она вышла из спальни. Торвальд, сжав зубы, принялся строить собственные планы.
– Нет! – вскрикнула Уинсом, цепляясь за Свена. – Вы не можете увести его!
Несмотря на страх и панику, она сумела припомнить несколько слов на норвежском языке и была
