молча сгрудившись на покрытом травой холме, наблюдали за первыми гостями, прибывшими к ним. С добром или со злом?
– Теперь хорошенько запомни, – наставлял викинг, вцепившись в плечи потерявшего сознание мужчины.
Юноша, державший капитана за ноги, сдул со лба длинные белокурые волосы и поднял глаза, стараясь вслушаться в смысл слов товарища:
– Ja?
– Не говори никому, что наш капитан скрывается от властей. Ни к чему здешним людям знать, что он изгнанник. И так достаточно народу охотится за его головой, новые нам не нужны.
Мальчик пробурчал что-то себе под нос, стараясь не уронить капитана и пошатываясь под непривычной тяжестью.
– Предупреждаю, Арни!
– Я слышал тебя, Олаф. И не выдам капитана. У меня на это нет причин.
– Вот и хорошо, – мрачно кивнул Олаф. – Смотри, не хотел бы я отделить твою красивую головку от этих костлявых плеч. Ах, как будут плакать девушки!
Но юноша вполне добродушно воспринял насмешки.
– Получше следи за своими дочерьми, Олаф! Мужчина снова нахмурился.
– Это не смешно, мальчик! Держись подальше от моих девочек. Их мужьями должны стать порядочные люди, не какой-то…
– Кто вы? – прозвенел женский голос, и мужчины остановились как вкопанные.
– Олаф Триггсон, госпожа, – почтительно отозвался тот. – Мы с корабля «Победитель Драконов» и пристали к вашему берегу потому, что на борту больной.
– Больной? Что у него за болезнь? Мы опасаемся принимать таких людей.
– О нет, госпожа, он не опасен. Просто мечется в жару. Ножевая рана, – пояснил Олаф, смущенно кашляя.
Высокая светловолосая женщина медленно шла по берегу и остановилась, не дойдя до них примерно на длину корабля.
– Откуда вы? К нам редко приезжают гости.
– Прекрасно, – пробормотал Олаф себе под нос, а вслух пояснил:
– Мы плывем из Норвегии.
– Норвегии? Значит, путешествуете по всему свету?
– Нет, госпожа. Просто усталые матросы, ищем, где приклонить голову, и хотим дать капитану место и время отдохнуть. Шторм принес нас к вашему берегу. Мы просим только позволить нашему капитану немного побыть здесь. Может, у вас найдутся сытная еда, лекарства и добрая женщина, которая могла бы поухаживать за ним.
– Нет у нас никаких женщин, – отрезала Фрейда. – Вернее, их слишком мало, чтобы торчать у постели какого-то неизвестного моряка.
И, смерив Олафа взглядом, добавила:
– Но еды достаточно, и вы можете присоединиться к нам. В обмен на новости, конечно. Мы здесь совсем ничего не знаем, а сердце мое жаждет услышать весточку с родины.
– В таком случае, – проворчал Олаф, – нельзя ли нам уложить его в постель? Руки у меня совсем затекли. Очень уж он тяжел.
Женщина улыбнулась.
– Твои руки выглядят достаточно сильными, Олаф Триггсон.
Она безразлично скользнула взглядом по мальчику и добавила:
– Можете отнести раненого в каземат.
Войдя первой в ворота, Фрейда подозвала Свена, велела ему показать, куда нести больного, и бесстрастно наблюдала, как тот повел шатавшихся под весом огромного тела мужчин к лачуге, стоявшей немного в стороне от остальных.
– Предупреждаю, Триггсон, – окликнула она, – мы придерживаемся старинных обычаев в уходе за больными. Оставляем их одних, и если поправятся – тем лучше, если же нет… – она пожала широкими плечами, – на все воля богов.
– До чего же добрая душа, – пробормотал Олаф. – Не будь мы в таком отчаянном положении… да и капитан не в себе… я бы… – Он замолчал, не договорив, что бы хотел сотворить с этими холодными неучтивыми людишками.
Юноша дважды споткнулся о выступающие корни, и Олаф выругался.
– Никогда не стоит поручать мальчишке мужскую работу, – фыркнул он.
Арни, услышав нелестные слова, снова споткнулся, чем еще сильнее обозлил викинга, но только засмеялся, когда Олаф разразился потоком цветистых проклятий.
Свен удивленно обернулся, но Олаф немедленно расплылся в улыбке и поклонился.
– Неплохое местечко. Вас здесь много?
