– Ш-ш-ш. Это не твоя вина, и со мной все в порядке. Правда, правда. – Она никогда не расскажет Слейду, что Раск собирался сделать с ней.
Слейд легко поднял Кэтрин на руки и понес к спальнику. Разрезая сыромятные ремешки, связывавшие ей руки, он снова проклял Раска. Когда потом он притянул ее к себе и крепко прижал к груди, она обвила его руками в стремлении быть как можно ближе к нему. Сердце ее разрывалось оттого, что он отправился вслед за ней, даже не зная, что это Раск захватил ее, потому что крепко привязался к ней.
Возможно, потому что она на какое-то мгновение поверила, что ей придется умереть, жизнь показалась ей теперь невыразимо прекрасной и драгоценной. Ей нужна была близость другого человека, Слейда.
Дыхание Кэтрин ускорилось, когда его руки скользнули под блузку, и ладони чашами накрыли ее груди, лаская их полную тяжесть и твердые соски. Она впилась пальцами в твердые плечи, ощутив перекаты его мускулов.
Ласково, что Кэтрин от него не ожидала, Слейд раздел ее и укутал в одеяло. Затем снял свою одежду и скользнул к ней.
Слейд коснулся Кэтрин, и от его самообладания не осталось и следа. Одним движением он вошел в нее, прижимаясь губами к ямке у шеи, и прошептал ее имя.
От глубины охвативших ее чувств жгучие слезы набежали Кэтрин на глаза. Она знала, что, когда наступит утро, эти чувства будут пугать ее. Но сейчас они захватили ее.
А затем нежность уступила место нетерпеливой потребности обладания. Пронзающие удары Слейда все убыстрялись, и она двигалась ему навстречу, жаждая принять его твердую длину целиком, чтобы насытиться, усмирить страсть, которую он в ней разжег.
Прижимаясь к нему, она выкрикнула его имя.
Над ними высоко в небе заиграли первые лучи солнца. Слейд гладил обнаженное плечо Кэтрин, и она наслаждалась этой лаской. В редкие минуты его нежности она всегда думала о том, как жестоко обошлась с ним жизнь и как мало любви она ему оставила. Сейчас рука Кэтрин лежала у него на груди, поднимаясь и опускаясь с мерным его дыханием.
– Как ты узнал, где меня найти?
– Следы, – в голосе его слышалась улыбка. – Ты позволила ему застигнуть себя врасплох у Кал-ленов? Так ведь?
Ей захотелось увидеть его лицо. Он так редко улыбался.
– Да, – призналась она. – Я его не ждала.
Когда он постучал в дверь, я подумала, что это ты. С Фордом. Слейд вздохнул.
– Кажется, твой брат такой же находчивый, как и ты. Его спасать не надо. Они с Эмилем сбежали.
– И его ищут? – Кэтрин ужаснулась при мысли, что за братом будут охотиться.
– Нет. У твоего брата хватило ума не назвать свое имя, а я соврал, – небрежно проговорил Слейд. – Я сказал офицеру в форте, что человек, который был взят в плен с Эмилем, не может быть Фордом, потому что я благополучно отослал его домой несколько недель назад.
– Он поверил тебе?
– Да. В основном потому, что хотел поверить. Так что теперь Форду ничего не грозит, по крайней мере, с этой стороны. У коменданта форта не хватает людей защитить его, не то что гоняться за бандитами.
– Значит, Форд отправился домой, – тихо сказала она.
– А как насчет тебя, Кэтрин Смелый Язык? Поедешь ли ты домой или захочешь, чтобы я отвез тебя обратно к Убивающему Волков? – Его рука застыла у нее на плече: он ждал ответа.
Боль пронзила сердце Кэтрин: он не предложил ей третьего выбора, хотя в глубине души она его и не ждала.
– Нет, – наконец, произнесла она. – Что касается Убивающего Волков, я для него действительно умерла. Мое имя никогда больше не будет упоминаться в его жилище.
– Ты все еще любишь его? – Слейд задал этот вопрос грубо, резко, сердясь на себя за то, что не смог сдержаться.
– Я не люблю Убивающего Волков. Полагаю, что на самом деле никогда и не любила его. Мне самой не совсем понятно, что я к нему чувствовала после того, как нас с Джин взяли в плен. Сначала я его ненавидела. Ненавидела их всех.
Слейд молчал, не желая прерывать ее.
– Это был день рождения Джин. Ее шестнадцатилетие. Ожидался большой званый вечер. В первый раз тетя Ди разрешила мне переночевать вне дома. – Кэтрин, широко открыв глаза, смотрела в небо, но видела тот, другой, давно прошедший восход. Пальцами она теребила край одеяла. – Это случилось на рассвете. Мы только проснулись и лежали, разговаривая о вечере, о мальчиках. – Губы ее искривились в усмешке. – И тогда я первый раз услышала этот звук.
– Команчей?
– Военный их клич. – Пальцы ее разжались, и одеяло ровно легло на землю. – К тому времени, как мы с Джин спустились вниз, мистер Пирсон уже выбежал наружу. Мы… мы увидели его позже. Миссис Пирсон была в передней комнате. И всюду была кровь. Ее ночная рубашка, должно быть, раньше была белой… – она содрогнулась.
– Они забрали тебя и Джин? – Слейд хотел, чтобы она продолжала рассказ, не останавливалась на этом воспоминании.
– Да. И Дэвида. – Кэтрин чуть улыбнулась. – Дэви – он был медвежонок и всегда дрался с другими мальчишками. Обычно побеждал. Его они приняли сразу… и хорошо с ним обращались. По-моему, со временем он забыл горе и воспринимал команчей как свою семью, как, впрочем, и они его.
