Шаги у девочки были уверенными, не теми робкими, как их помнила Кэтрин. Она почувствовала, что упустила сладкий миг выхода ее дочери из младенческого возраста.
Ди нагнулась и подняла рыдающую девочку на руки, потом посмотрела на Кэтрин.
– Тебя здесь не было, – тихо напомнила она и, выпрямившись, вышла из комнаты.
Кэтрин опустилась на кроватку, потрясенная и побежденная. Она потеряла все: надежду на жизнь с Убивающим Волков, Слейда, а теперь и Шей. Рыдания подступили к горлу, но она сглотнула слезы и поборола боль, не желая, чтобы те, кто сейчас ждет ее за дверью, услышали их и пришли к ней. Ей надо самой справиться со своей потерей. Их любовь не смягчит ее боль.
Кэтрин не знала, сколько времени она так просидела, но вышла из комнаты решительная, с сухими глазами, хотя смириться с происходящим не могла. Ди и Форд ждали ее на кухне, Дойл был с ними. Глаза Кэтрин сначала метнулись к нему, потому что у него на руках, прижавшись к его груди, угнездилась Шей. Она видела, каким бледным и напряженным стало его лицо. Он боялся. Она перевела взгляд на тетку и увидела ужас в темных глазах Ди.
– Я не собираюсь забирать ее у вас. – Голос ее звучал надорванно и резко.
Дойл ничего не ответил. Он не в силах был поверить в это, тем более понять.
Ди, борясь с надеждой, переспросила:
– Правда, Кэт?
Кэтрин медленно расстегнула тонкую золотую цепочку у себя на шее. Крохотный золотой крестик, который много месяцев назад дала ей Ди, сверкнул в потоке солнечного света, падающего из окна. Слова Ди, которые врезались ей в память, казалось, снова звучали в комнате.
«Шей – твоя дочь, и я не отдам ее никому, пока мне не покажут этот крестик».
Теперь Ди никогда не придется отдавать ее.
Кэтрин протянула тетке цепочку с крестиком:
– Шей заслуживает того, чтобы у нее были вы с Дойлом. Ей нужна семья, а я не могу дать ей этого. – Слезы душили ее. Она посмотрела на Форда. – Отвези меня домой, Форд. Пожалуйста.
И Кэтрин, не оглядываясь, вышла из комнаты.
ГЛАВА 27
Слейд вернулся в Остин и обнаружил, что Джеб уже поправился и уехал обратно в форт Ланкастер. Скука подстегнула его решение. По крайней мере, так говорилось в его записке. Поглядев в полные любовной тоски глаза девушки, отдавшей ему письмо, Слейд понял, что Джеб просто сбежал отсюда.
– Дурак проклятый! – пробормотал он себе под нос.
Девушка робко тронула его за рукав.
– Как вы думаете, он когда-нибудь приедет сюда снова? – В ее прелестных голубых глазах сверкнули слезы.
Слейд покачал головой и ласково ответил:
– Может быть, через год или два. Может, – никогда. Он – парень непредсказуемый и не стоит ваших слез. – В этот момент Слейд с радостью придушил бы этого «непредсказуемого парня». Не первый раз Джеб оставлял позади себя разбитое сердце, и Слейд не сомневался, что не последний.
Он не стал зря тратить время на Остин. В этом городке его ничего не держало, за исключением воспоминаний о Кэтрин, которую лучше было бы забыть. Но с каждой милей, которая уводила его от нее, делать это становилось все труднее. Образ Кэтрин преследовал его: все понимающие нежные, серые глаза, губы, подрагивающие в ожидании его поцелуя. Она была слишком уязвима, слишком чувствительна к ударам, которые наносила ей жизнь.
Несколькими днями позже он въехал в форт Ланкастер и направился прямо к капитану Хардингу.
Тот радостно приветствовал его. Слейд всегда был ему нужен.
– Выпьете? – предложил он, беря в руки бутылку своего лучшего бренди.
– Вы знаете, что Раск мертв?
Суровое лицо капитана расплылось в довольной улыбке, он кивнул.
– Я видел рапорт Уэллза, но там не было никаких подробностей. Что произошло?
– Он принудил Кэтрин Беллами уехать с ним из форта Кемп Колорадо. Мне это не понравилось, и я поехал за ним.
Хардинг медленно опустился на стул, жестом пригласил Слейда сесть. Было в глазах Слейда нечто такое, что ему не понравилось и что явно имело касательство к этой девице Беллами.
– Он ее обидел?
– Нет.
Хардинг вздохнул. Он довольно хорошо знал Слейда. Что бы там ни произошло, это останется тайной Слейда.
– Девушке повезло, что ты был с ней, когда Раск наложил на нее лапы.
– Повезло? Сомневаюсь, что он тронул бы ее, если б не я.
В голосе Слейда прозвучали нотки самообвинения.
– Раск считал, что она для тебя что-то значит?
