– Я адену вон это, – Энни показала на бант, над которым Бренда еще работала.
Взглянув на Хэмиша, девушка сверкнула такой улыбкой, что по комнате полетели искры, а сердце у Хэмиша зашлось.
– Привет, Хэмиш.
Он рухнул на стул по другую сторону стола, на ответный привет у него не хватило сил.
Он наблюдал за тем, как Бренда доделывает бант, придерживая материю еще очень слабой правой рукой, как отдает его Энни. Девочка взяла обновку осторожно, как яйцо, и понесла к миссис Би, чтобы та надела украшение ей на голову.
Волосы Эми Бренда собрала в конский хвост, подняла до макушки и продернула сквозь отверстие в тугой резинке. С убранными с лица прядями Эми вдруг стала еще более хорошенькой, чем прежде, но показалась отцу старше, и это вызвало некоторую тревогу в его душе.
Миссис Би зачесала волосы Энни набок, и мягкий, пастельный цвет банта сделал девочку похожей на ангела.
Дочери гордо расхаживали перед отцом, ожидая похвал, а он рассыпал их щедро и с удовольствием. Потом, обняв обеих, посмотрел поверх их голов на Бренду. Она тоже улыбалась, любуясь результатами своей работы. А он вспомнил, как Мэрилин вязала для дочерей всякие необходимые вещи – свитерочки, варежки – и не было никаких восторгов.
Ему нравилось, как смеются девочки, как кудахчет над ними миссис Би, как улыбается Бренда. Он был так счастлив и благодарен за этот праздник, что ему хотелось расцеловать девушку и сказать ей, что она просто прелесть.
Он знал, что ее губы будут теплыми и мягкими, но жаждал не только поцелуя – гораздо большего. В нем просыпалось нечто новое, незнакомое и очень чувственное.
О машине придется поговорить в другой раз, решил он.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Теперь, когда ее руки немного окрепли, Бренда могла ходить на костылях. Сначала было страшно – будто на ходулях. Однако она заставила себя сделать шаг, потом другой, и постепенно страх исчез. Теперь можно было ходить на них куда угодно.
Плюс ко всему есть машина, которую она может водить, стало быть, надобность в медперевозке отпадает.
Бренду не особенно огорчало, что здоровье ее улучшается довольно медленно. Не смущало даже, что появилась боль в бедре, вызывающая прострелы вдоль всей ноги, вплоть до пятки.
С тех пор пока она поселилась в семье Хэмиша, девушка не пропускала ни одного вечернего собрания по средам. Теперь, когда на улице стало слишком холодно для бейсбола, молодежь играла в общем зале в волейбол.
Однажды во время игры Лес Джонсон поманил ее, приглашая присоединиться. Она встала за чертой и здоровой левой рукой послала подачу. Получилось удачно. Лес разрешил ей подавать до тех пор, пока кто- то из его команды не заслал мяч в аут. Тогда он вернул Бренде ее костыли, и она отправилась отдыхать на скамье под аплодисменты болельщиков.
Бренда чувствовала себя чемпионом, получившим приз. А самым ценным призом была дружба, поддержка тех самых людей, с которыми еще пару месяцев назад она не захотела бы и знакомиться. Их подбадривающие возгласы тронули ее до глубины души.
Надо же, думала она. А ведь я никогда дружбу и в грош не ставила!
После окончания игры Бренда направилась в комнаты для детей. Они занимались, кто, чем хотел. Бренда помахала Эми, сосредоточенно разрезающей что-то на полоски. Потом пошла в комнату дошколят, где увидела, что Энни трет слипающиеся глаза. Бренда подошла к ребенку и была растрогана тем, что девочка протянула к ней руки. Этот жест, означающий полное доверие, наполнил ее восторгом.
Присев на ближайший стул, Бренда положила костыли на пол. Энни влезла к ней на колени и прислонила головку к ее груди. Через пару минут она уже крепко спала, а Бренда, глядя на ребенка и чувствуя теплое, обмякшее тельце, боялась шевельнуться.
– Не заболела ли девочка? – сказала одна из мамаш, опускаясь на корточки рядом с ними. – Схожу-ка я за пастором.
– Да, а я пока посижу с ней.
– Очень рада, что вы уже на костылях.
– Спасибо, но, если бы я была в коляске, то могла бы отвезти ее домой.
– Я найду пастора, – успокоила ее Глория.
Больше всего на свете не хотелось Бренде расставаться с теплым, мягким комочком.
– Может, не стоит? – сказала она. – В самом деле, в этом нет нужды. Мы все равно скоро отправимся домой.
Дети вокруг рисовали, наклеивали на бумагу блестящие кружочки, играли в разные игры. Вот кто-то в азарте слишком громко вскрикнул, Бренда взглянула на спящую Энни и погладила ее по спинке, как это делал Хэмиш.
Интересно, что бы я чувствовала, прижимая к груди собственного ребенка, размышляла она. Ребенка моего и Хэмиша. Мысль о том, чтобы забеременеть от него, вызвала сладкую судорогу внизу живота.
Как уже временами случалось, сосуды в правом бедре стали пульсировать, потом вдоль ноги стрельнула острая боль. Но Бренда, ни за что не отдала бы теплое тельце спящего у нее на руках ребенка. Она слегка поменяла позу, но это почти не помогло. Не обращай внимания, приказала она себе, глядя на слегка вздернутый носик Энни и белокурые прядки волос.
