– Подожди, – хрипло прошептал он. Отпустив ее и встав с колен, он снял рубашку и расстегнул брюки. Она нежно коснулась его плоти.
– Господи, Инди, я… – Он был не в силах продолжать, замерев от восхищения при виде красоты обнаженного тела, освещенного рассветными лучами. Он быстро разделся до конца, скатал рубашку и положил ей под голову. – Ты прекрасна.
Она поймала его руку и поцеловала запястье, потом ладонь, после чего положила ее себе на грудь.
– Тогда люби меня, – прошептала Инди. Оливер опустился, накрыл ее своим телом, и она встретила его улыбкой. Он лизнул ее грудь и нежно приласкал губами сосок. Она закинула ноги ему на бедра, и их тела полностью слились. Движения Оливера были неспешными; она вскрикнула и, шепча его имя, зарыла пальцы в его волосах.
Позже, после того, как они любили друг друга еще раз, Оливер задремал, а, проснувшись, обнаружил, что ее нет рядом. Она сидела на полу, накинув его рубашку, упершись лбом в колени. В руке у Инди была фотография, вырезанная из газеты.
– Эй, ты в порядке?
Она подняла на него глаза.
– Это мой отец, – спокойно сказала она, указывая на снимок, – Рамеш Рай, друг магараджи, соблазнитель замужней женщины, причастный, возможно, к убийству и вор. – Она снова уронила голову на колени.
Оливер подошел и опустился рядом с ней на колени.
– Ты об этом ничего не знаешь. Ты в этом не уверена.
– Я вообще ничего не знаю, а в себе не уверена больше всего, как никогда в жизни.
Оливер отвернулся. Он питал надежду, что хотя бы в одном она могла быть уверена, – в нем и в своем чувстве к нему.
Инди смахнула слезы с лица.
– Я думала, что знаю себя, свой путь. А сейчас я и следующего шага не знаю. – Она не осмеливалась заговорить о происшедшем между ними.
Оливер откинул пряди волос с ее лица.
– Тебе надо выяснить, что случилось с родителями, узнать правду. Вот твой следующий шаг.
– Каким образом? С этим фортом мы зашли в тупик.
– Слушай, не тревожься, я уверен: что-нибудь выяснится.
Инди подозрительно взглянула на него:
– Что это значит? Ты знаешь что-нибудь еще?
– Я не уверен, хотя, может быть, и так.
Она с сомнением посмотрела на него:
– Ты всегда так оптимистично настроен?
– Только после фантастического секса. Ты вернешься в постель?
– Нет, я пойду, закончу купание.
Оливер встал и стащил полотенце с кресла.
– Ты не будешь возражать, если я присоединюсь к тебе?
– Конечно, нет.
Он протянул к ней руки, и она поднялась с его помощью.
– Пойду пущу воду, – сказал он, уходя в ванную.
– Хорошо.
Инди посмотрела ему вслед и ощутила внезапную боль в груди. Она не хотела бы любви сейчас, когда в голове полный разброд. Положив фото отца в книжку, она убрала ее обратно в сумку. Нет, решила она, я не позволю себе этого, по крайней мере, не сейчас. Она вздохнула, и тут чувство, будто она проваливается в пустоту, охватило ее до глубины души. Может быть, когда-то я была права, подумала она, а может быть – никогда. И, печальная, Инди направилась в ванную.
Джон оставил сумку и пошел оформляться к стойке портье. Было чертовски трудно снять комнату, но ему удалось это сделать, переплатив за один из самых дорогих номеров, который только что освободился и был быстро убран за изрядную доплату.
Закончив дела у стойки, Джон пошел за сумкой. Второпях, он наклонился, не посмотрев перед собой, и ударился головой о голову какого-то индийца. От неожиданности Джон потерял равновесие и ухватился за его талию, но отпрянул, как только ощутил под одеждой индийца нож.
– Ох, простите, старина!
Джон взглянул человеку в лицо; оно не было неприятным, но взгляд был тяжелым.
Индиец резко отвернулся, пробормотал слова извинения и исчез, растворившись в толпе туристов.
