– Мами, ты мне доверяешь? – тихо спросила Милли.
– Тебе, родная, я доверяю, а этому типу Скофилду – нет. Я больше не доверяю английским врачам. Если эта старушенция достанется им на растерзание, они ее живьем съедят.
– Мами, ну что за глупости ты говоришь!
– А поскольку я тебе полностью доверяю, то обещай мне кое-что.
– Все что угодно.
– Если мне придется на следующей неделе пуститься в плавание по реке Иордан, то положите меня вместе с Растусом на острове Грин. Ты же не забыла, что его они тоже отравили?
Милли погладила ее по голове, чувствуя, как по щекам текут слезы.
– Никуда ты не поплывешь, тем более туда, где сейчас твой Растус, – прошептала она. – Послушай! Отправляйся с доктором Скофилдом в больницу, а через неделю мы заберем тебя оттуда веселую и здоровую. Я тебе обещаю.
Мами не ответила.
Выйдя из комнаты больной, Милли со Скофилдом прошли на террасу.
– А вы? Как вы? – спросил доктор.
– Лично я не ела отравленного хлеба, если вас интересует именно это.
– Я имею в виду совсем другое, и. вы прекрасно меня понимаете, милая леди. Сегодня утром я виделся в клубе с Джеймсом, и он сказал мне, что у вас опять появились галлюцинации.
– Опять? – переспросила Милли. – Что-то я не припомню, чтобы я когда-либо страдала от них.
– Мистер Уэддерберн говорил мне совсем другое.
– Меня уже больше не удивляет ничего, что говорит мой муж. – Милли опустила глаза.
– Что вы хотите этим сказать?
– Это неважно.
– А что вы скажете об этих закованных в цепи мертвецах, которые вам привиделись? – И что именно вас интересует?
– Вы действительно уверены, что видели их?
– Разумеется.
– В цепях? Возможно, просто погибшие рыбаки – но уж, конечно, не в цепях!
Они прошлись немного по дорожке сада. Воздух был прохладный после дождя, в природе чувствовалась осень.
– У них были цепи на запястьях, – сказала Милли. – Я рассказала лишь о том, что видела своими глазами.
Они вернулись в дом в полном молчании, наконец доктор нарушил его:
– Миссис Уэддерберн, постарайтесь не злиться на тех, кто вам не верит, когда вы делаете столь неожиданные заявления. Погибшие моряки – это да, их выбрасывает на берег острова Грин довольно часто, но не в цепях!
– Нет, в цепях! – убежденно произнесла Милли. Он тихо ответил:
– Не надо стыдиться delirium tremens.[7] Это довольно часто встречается у людей, перенесших психическое расстройство.
– У меня никогда в жизни не было психического расстройства!
Скофилд тихо засмеялся.
– Ну вот видите! Стоит только намекнуть на проблемы с психикой, как вы тут же выходите из себя. Вы же прекрасно знаете, что ваша болезнь накануне вашего отъезда из Англии была вызвана острым психическим расстройством.
– Это неправда!
– Миссис Уэддерберн, одним из явных признаков нарушения психики являются постоянные заявления пациента о том, что с ним все в полном порядке. Сумасшедшие всегда твердят о том, что они совершенно нормальны! Никто, конечно, не говорит, что вы – сумасшедшая, но печальные происшествия, вроде смерти Тома Эллери, например, могут вызвать острые нарушения психики.
– Если вы говорите о нарушениях психики, то, мне кажется, более подходящим пациентом для вас будет Джеймс. Его галлюцинации прячутся на дне бутылки!
– Дьявольское зелье. Да, я это заметил. – Он задумчиво потер подбородок.
– Так что вам бы лучше было заняться не мной, а Джеймсом, – сказала Милли.
– Да полно вам, будьте же справедливы! Джеймса не приветствовала живая лиса, тут же неизвестно почему скрывавшаяся в клубах дыма, он не находил на пляже закованных в цепи заключенных, и не Джеймс заявил в присутствии заместителя губернатора, что хорошо знает человека, которого ранее и в глаза не видел.
– Меня ничто и никто не заставит поверить… – начала Милли.
– Миссис Уэддерберн, вы опять подтверждаете мои слова! С теми, кто страдает от галлюцинаций, всегда так – ничто не может их убедить в том, что им необходима медицинская помощь!
