— Мы придем туда уже в темноте. Раньше утра они не будут искать пропавших.
«Что ж, — подумал Илья, — потратим остатки дня, зато будет время обдумать сложившуюся ситуацию».
— Хорошо, — сказал он, — летим. А пока расскажи, как ты здесь очутился?
Ариестрянин поведал свою историю, уложившись в две минуты. Он умел очень тонко подмечать детали.
— Считаю, — заключил он, — что организация очень боеспособная. Это не рядовые серкеры, здесь серьезная подготовка. Что-то необычное.
— Как бы ты охарактеризовал эту необычность? — заинтересовался Илья.
— Трудно сказать. Они крепко связаны между собой. Уверены в правоте… Да, пожалуй, это: они уверены, хотя явно преступники!
— Самое необычное было со мной, — тихо сказал Хеликс.
Илья обернулся и заметил, как затуманились глаза таргянина. Крис тоже повернулся, и Моросанов вдруг остро ощутил неспаянность их маленького коллектива. Они еще не чувствовали друг друга, не могли по оттенкам интонации, жестам, взгляду понимать и делать выводы. Все же странно, что Лылов не послал уже сработавшуюся группу.
Илья вспомнил своих предыдущих напарников: иногда не успевал один сказать слово, а другой уже знал, что он скажет. В такой обстановке можно было работать и в полном молчании. На разговоры нужно время, а его не всегда хватает. Успеют ли они так же сработаться на Додарбе?
— Ну, говори, — поторопил таргянина Крис. Чувствовалось, что собранный и всегда предельно краткий ариестрянин не может привыкнуть к манере общения впечатлительного и эмоционального Йоронга.
— Сейчас мне все это самому кажется странным, нереальным. Может быть, мне все привиделось, здесь такие миражи…
— Давай по делу!
— Я нашел в песках мямара.
— Багдо? — вскинулся Крис.
— Нет. Не Багдо. Этот был говорящий.
— Что? — переспросил Крис. — Говорящий?
— Он говорил на чистейшем интерлинге. — Хеликс рассказал, как было дело.
С минуту все молчали. Потом Крис произнес: — Ситуация осложняется.
— Ты уверен, что это он тебя сюда переправил? — спросил Илья.
— Но я же шел по другому маршруту!
— Верно…
— Ты сказал, его зовут Аркл? — Крис продолжал вести «черепаху», загораживая пол-экрана широченной спиной. — Что-то знакомое.
С каждым из них произошло нечто из ряда вон выходящее, подумал Моросанов. Удачный денек. Теперь главное — верно сориентироваться. Если воинствующие блоссисты не знают о существовании группы, то подозрительный уирд не только в курсе всех событий, но даже специально привел сюда Хеликса, словно знает о цели «Миссии Эдип-1». Откуда?
— Пирамида, уирд, бандиты. Что будем делать мы? — спросил Крис.
— Бандитов убили, — сказал Хеликс. — Значит, между ними борьба. Для нас это хорошо.
— Вспомнил! — вдруг резко обернулся Шанс. — Лиогянин хотел поймать Аркла в капкан. И еще он говорил мне: «Помни, что ты человек, а людям на Додарбе лучше держаться вместе».
— Хотел поймать или поймал?
— Надо посмотреть в багажнике. — Из-под нахмуренлых пшеничных бровей голубые глаза Кристофера смотрели пронзительно. — Если он там, все быстро выяснится.
— Какие непонятные смерти, — задумчиво сказал Хеликс, — я не заметил никаких следов насилия…
Ариестрянин был уже возле двери. На пульте горел огонек автопилота. Илья двинулся следом.
— Осторожно! — крикнул Йоронг. — Это они убили Батрика и его экипаж!
Реддон внезапно вздыбился и пошел волдырями. Потом с шумом лопнул.
— Стоп! Стоп! — прогремел голос Мастера. — Куда же ты смотришь, Корбодан? Держи свои мозги!
Новоиспеченный подмастер чертыхнулся и снова сосредоточился. Редлон к тому времени уже оплыл и превратился в серебристую бесформенную груду. Поднявшись, он принял подобие какого-то животного, без ушей и глаз. Корбодан хорошо помнил программу — надо осваивать движение. И уж никак нельзя допустить промахов и отвлекаться! Подмастер сосредоточился, сформулировал образ редлона и стал в него вживаться. Постепенно начал чувствовать объект: кожу, кости. Когда Корбодан ощутил, что полностью вошел в образ, он заставил реддон взбрыкнуть, поднял его на задние ноги.
— Отрасти хобот, — раздался приказ Четвертого.
Он начал представлять, как растет и утолщается у него нос, сбегает складками вниз, к земле.
— Можно что-нибудь пострашнее? — издевался голос. — Какие-нибудь когти, панцирь, зубы, наконец!
Корбодан напыжился и с трудом вырастил на хоботе крючковатый коготь.
— Да не на хоботе!
Тогда Корбодан одарил реддон громадными копытами, посадил на мощные задние ноги, передние украсил когтями. На лбу вырастил рог, пасть ощерилась зубами.
Пот градом катился по его лицу.
— А рог-то как из глины, — издевался голос.
Корбодан сделал рог стальным.
— Сойдет! — подбодрил Мастер. — А теперь прыгни!
Редлон послушно подпрыгнул.
— Тьфу, черт! Да что ты, как в детском саду! Где боевой дух? Мощь, сила, напор?
На этот раз подмастер не оплошал. Редлон с такой силой влепился в стену, что даже до Корбодана, сидевшего далеко от полигона, донеслось сотрясение.
— В другую сторону, бегом! — приказал голос.
Редлон развернулся и помчался рысью по кругу.
— Прыжки!
Редлон заухал, затопал по стальному полигону.
— Мишень!
Мишень он видел отчетливо. Когда она приблизилась, впился в нее зубами, клыками, проткнул рогом и раздавил копытом.
— Неплохо, подмастер, неплохо, — похвалил Четвертый.
Корбодан расцвел. Рвать и топтать мясистую мишень ему доставляло большое удовольствие. Он любил эти мгновения в работе на полигоне — борьбу с мишенью…
— Стоп! Стоп! В чем дело? Опять развалился. Второй раз за занятие. Я тебя разжалую. Иди сюда!
Шепча проклятия, Корбодан разлепил глаза и, морщась от неминуемо наступившей головной боли, поплелся на учебный полигон. Четвертый был там.
— Невозможно научить только тупого! Ты способен, подмастер, но расхлябан, мозг неорганизован и вял, как у животного.
Корбодан молчал, потупившись.
— Мало тренируешься!
— Да я каждую минуту…
— Отставить! Если бы тренировался, никакая посторонняя мысль не могла бы помешать работать. А это что? — Он показал на серебристую груду редлита, сырья для редлона. — Это скверная концентрация. Вернее, никакой концентрации. Твоя голова набита дурью. О чем думал на этот раз? О выпивке?
