— Можно начать сначала, — предложила Лорел, — выяснить происхождение дохлого пса…
— Ах, вы еще не знаете? — Эллери вновь повернулся к письменному столу.
— Про собаку?
Он вытащил другую карточку.
— Пес принадлежал некоему Хендерсону, лилипуту, иногда снимавшемуся в кино, проживавшему на Клайберн-авеню в районе Толука-Лейк. Пес по кличке Фрэнк пропал в День поминовения.[18] Хендерсон обратился в полицию, но дал невнятное описание, а Фрэнк, к сожалению, не был зарегистрирован. Видно, хозяин не признавал бюрократии и законов. Поскольку на подброшенной к вашему дому собаке не было никаких опознавательных знаков, ее просто захоронили. Только потом Хендерсон узнал ошейник.
— Китc осмотрел ошейник, хотя из сентиментальных соображений хозяин его не отдал. Впрочем, лейтенант сомневается, что от него была бы какая-то польза. Серебряный футлярчик бесследно исчез. В ветеринарной службе Хендерсону, по его письменному свидетельству, вернули ошейник с висевшим футляром, но вещица была ему незнакома, и он ее выбросил. Дежурный ветеринар вспомнил погибшего пса, считая, что Фрэнка отравили. На следующий вопрос ответил — возможно, мышьяком. В отсутствие пригодных для исследования останков его мнение не имеет значения. Можно только предполагать, что собака отравлена мышьяком — любопытная тема для размышления, хотя нет никаких доказательств. Вот и все, что касается мертвого пса, Лорел. Забудьте.
— Помогу, чем смогу, — глухо проговорила девушка. — Еще раз извините.
— Не за что. Это я виноват, что не ввел вас в курс дела. — Он ее обнял, она чуть улыбнулась. — Мак, — сказал Эллери, — мне надо поговорить с Лорел наедине. Не оставите нас на пару минут?
— По-моему, — огрызнулся гигант, — в вас, как в легавом, Квин, дьявольски много от волка. — Он выпятил челюсть. — Оставьте мою мать в покое, слышите? Или я вас в порошок сотру!
— Ох, Мак, не скандаль, — быстро одернула его Лорел.
— Хочешь остаться наедине с этим типом?
— Подожди меня в машине.
Парень едва не сорвал с петель парадную дверь.
— Сам похож на немецкого дога, — пробормотала Лорел. — Огромный, честный, глуповатый. Что вы мне хотите сказать?
— Почему глуповатый? — Эллери пристально посмотрел на нее. — Имеется в виду его мнение обо мне? Это совсем не глупо. Действительно, Делия Прайам кажется мне в высшей степени привлекательной.
— Я вовсе не вас имела в виду, — тряхнула она головой, — даже не думала. Что мне надо делать?
— Имели в виду Делию? Лорел, вам что-то известно о матери Мака…
— Если вы собираетесь о ней расспрашивать, я… не смогу ответить. Пожалуйста, отпустите меня.
— Сейчас. — Он взялся за ручку двери, глядя на ее волосы цвета корицы. — Знаете, лейтенант Китc поработал также в вашем собственном доме.
Она бросила на него быстрый взгляд:
— То есть?
— Расспросил экономку, шофера, слугу.
— Что они могли обо мне рассказать?
— Он настоящий профессионал, очень опытный. Они даже не поняли, что подверглись допросу. — Эллери серьезно смотрел на нее. — У вас недавно пропала или потерялась серебряная шкатулочка. Размером со спичечный коробок.
Девушка побледнела, но спокойно ответила:
— Правда.
— Судя по описанию миссис Монк, Симеона, Исиро, которых вы просили ее отыскать, по размерам и по форме она очень похожа на ту, где, по вашим словам, лежала предупредительная записка. Китc хотел сразу же вас расспросить, но я сказал, что сам разберусь. Скажите, Лорел, на ошейнике мертвого пса Хендерсона висел ваш серебряный футлярчик?
— Не знаю.
— Почему вы мне не сказали, что незадолго до 2 июня у вас пропала похожая вещица?
— Потому что была уверена, что это не то. Смешно даже думать. Как мой футлярчик очутился бы на ошейнике? Я его купила в «Мэй компани», по-моему, точно такие же продаются на Бродвее в других универмагах… с таблетками витаминов и прочим… тысячи по всему Лос-Анджелесу. Купила для папы. Он принимал какие-то таблетки, коробочка помещалась в кармашке для часов. Но я куда-то ее задевала…
— На ошейнике не могла висеть ваша коробочка?
— Могла, но…
— Ваша так и не нашлась?
Она тревожно взглянула на него:
— Думаете, это была она?
— Пока ничего не думаю, Лорел. Просто стараюсь упорядочить факты. — Эллери открыл дверь и осторожно выглянул. — Убедим вашего могучего друга, что я вас вернул в целости и сохранности. Не хочется быть стертым в порошок. — Он с улыбкой пожал ей руку.
И проследил уже без улыбки, как они спускаются по склону.
Эллери сошел вниз, набросился на холодную еду. В коттедже стояла унылая тишина, в которой он громко чавкал. Потом возник другой звук.
Стук в кухонную дверь?
Он вытаращил глаза.
— Войдите!
И она вошла.
— Делия!
Эллери вскочил со стула, держа в руках вилку с ножом. На ней был какой-то свободный длинный синий пиджак с обрамлявшим лицо капюшоном. Она остановилась, прислонившись спиной к двери, оглядывая комнату.
— Я ждала в темноте в саду. Видела машину Лорел… Решила еще постоять после того, как они уехали… с Кроувом. Не знала, ушла ли ваша экономка.
— Ушла.
— Хорошо. — Она рассмеялась.
— Где оставили машину?
— Под горой на боковой дорожке. Оттуда шла пешком. Какая у вас симпатичная кухня…
— Неосмотрительное утверждение. — Эллери не пошевелился.
— Не приглашаете?
— Пожалуй, нет, — медленно вымолвил он.
Улыбка исчезла, а потом опять засияла.
— Зачем так серьезно? Я просто ехала мимо, решила заглянуть, узнать, как…
— …продвигается дело.
— Конечно. — На щеках играли ямочки. Странно, раньше он этого не замечал.
— Неудачная мысль.
—
— Город маленький, кругом глаза и уши. Женщине в Голливуде легко погубить репутацию.
— Ах, вот что. — Делия помолчала, сверкнула зубами. — Безусловно, вы правы. Глупо с моей стороны. Только порой… — Она замолчала, пожала плечами.
— Что?
— Ничего. Я уже ухожу… Есть что-нибудь новое?
— Ничего, кроме вопроса о крысином яде.
