— Альбомы вашего отца с марками целы? — обратился Эллери к спине Делии, почему-то вспомнив о сокровищах старика Кольера, возможно из-за их предположительной ценности.
— Целы, насколько можно судить.
Эллери прошелся по комнате.
— Кстати, по словам Кроува, мистер Кольер не ложился в постель. Не знаете, где он может быть, Делия?
— Нет. — Делия резко на него оглянулась, сверкнула глазами. — Мы с отцом не следим друг за другом. Не помню, кстати, мистер Квин, чтоб я когда-нибудь разрешала вам называть меня по имени. Прекратите, пожалуйста.
Он с улыбкой посмотрел на нее. Она вновь отвернулась. Уоллес спокойно курил. Эллери побрел дальше. Вернувшийся Китc коротко доложил:
— Снаружи ничего. У вас что-нибудь есть?
— По-моему, есть. — Эллери присел перед камином. — Посмотрите-ка.
Делия Прайам и Уоллес тоже присмотрелись.
В топке камина лежал тонкий пепел сгоревших дров, а на нем — съежившийся в огне, сильно обуглившийся предмет неузнаваемой формы.
— Потрогайте пепел сбоку, Китc.
— Холодный, как камень.
— А здесь, под обгоревшим предметом? Детектив отдернул руку:
— Еще горячий!
— Камин топили нынче вечером… миссис Прайам? — спросил Эллери.
— Нет. Утром разжигали, к полудню дрова догорели.
— Этот предмет сожжен здесь недавно, Китc. Поверх остывших углей.
Лейтенант вытащил носовой платок, осторожно выудил обгоревшие остатки, положил на каминную полку.
— Что это?
— Книга.
— Книга? — Китc окинул взглядом стены. — Интересно…
— Больше ничего не могу добавить. Страницы полностью сгорели, остатки обложки ничего не скажут.
— Видно, обложка особенная. — Почти все тома на полках были в кожаных переплетах. — Разве на таких роскошных одежках не тиснятся названия? — Китc пошевелил, перевернул сгоревшую книгу. — Должно что-то остаться.
— Осталось бы, если бы поджигатель не пошел на небольшой вандализм, прежде чем бросать книгу в огонь. Видите разрезы… тут… тут… Ее искромсали острым инструментом и отправили в топку.
Китc взглянул на Делию с Уоллесом, склонившихся к ним.
— Не догадываетесь, что это была за книга?
—
Дверной проем перегораживала инвалидная коляска, в которой сидел Роджер Прайам с угрожающе вздыбленными волосами и бородой, в расстегнутой пижамной куртке, обнажавшей обезьянью грудь; пуговицы недоставало, словно он сам ее в бешенстве оторвал. Поскольку кресло превращалось в постель, по полу волоклась простыня.
— Никто рта не откроет? Невозможно глаза закрыть в своем доме! Куда ты, к чертям, делся, Альфред? Я так и не дозвонился по домофону. — Бородач не посмотрел на жену.
— Произошло кое-что, мистер Прайам, — успокоительно объяснил Уоллес.
— Произошло! Что еще?
Эллери с Китсом пристально наблюдали за Прайамом. Он не видел сгоревшую книгу за письменным столом с большим креслом, стоявшим между его коляской и камином.
— Ночью кто-то забрался в библиотеку, — объявил Китc, — что меня нисколько не радует, так как вы мне надоели не меньше, чем я вам. Если опять собираетесь меня выставить, позабудьте об этом. Проникновение со взломом противозаконно, я расследую дело. Сейчас будете отвечать на вопросы, иначе, клянусь богом, предъявлю обвинение в противодействии следствию. Зачем эту книгу изрезали и сожгли?
Он прошагал по комнате за сгоревшими остатками, сунул под нос Прайаму.
— Сожгли… книгу?
Гнев полностью испарился, физиономия приобрела гипсовый цвет. Прайам опустил глаза на обуглившийся комок в руках Китса, слегка отшатнулся.
— Узнаете?
Он мотнул головой.
— Не знаете, что это за книга?
— Нет, — прохрипел Роджер, как бы зачарованный переплетом.
Лейтенант раздраженно отвернулся:
— По-моему, не знает. Ну…
— Одну минуточку. — Эллери стоял у полок, листая книги. Прекрасные книги, в большинстве своем выпущенные частными типографиями. Бумага ручной выделки, золоченые обрезы, красочные инициалы, изысканные виньетки, великолепные иллюстрации, уникально оформленные фронтисписы, переплеты выполнены вручную, с ручным тиснением. Названия безупречные — чистая классика. Однако, перелистав два десятка, он так и не нашел ни одной с разрезанными страницами.
Этих книг никогда не читали. Судя по твердым девственным переплетам, никто даже не открывал их с тех пор, как они вышли из рук книготорговца.
— Когда вы приобрели эти книги, мистер Прайам?
— Когда, Делия? — Он облизнул пересохшие губы.
— Вскоре после нашей женитьбы.
— В библиотеке должны стоять книги, — кивнул Прайам. — Сообщил торговцу подарочными изданиями площадь полок, велел заполнить самыми лучшими, которые поумней. — Заговорив, он как бы обретал уверенность в себе, в низком голосе ожил высокомерный оттенок. — Как увидел, швырнул ему в морду. Я ж приказывал самые лучшие! Забирай свое дерьмо, говорю, переплетай в самую что ни на есть дорогую кожу, украшай всякими причиндалами, иначе не получишь и вшивого никеля.
Китc, теряя терпение, ерзал на месте.
— Он прекрасно справился с задачей, — пробормотал Эллери. — Я смотрю, книги в девственном состоянии. Ни одной, кажется, не открывали.
— Чего открывать? Чтоб переплеты потрескались? Собрание стоит целого состояния, мистер. Мне это хорошо известно. Я их никому не позволю читать.
— Книги в принципе предназначены для чтения. Никогда не любопытствовали, что написано на страницах?
— Я книжек не читал с той поры, как бил баклуши в школе, — заявил Прайам. — Это для баб и для длинноволосых. Газеты — другое дело. И журналы с картинками. — Он громко расхохотался, запрокинув голову. — К чему клоните?
— Мне хотелось бы провести здесь часок, познакомиться с собранием. Даю слово обращаться с книгами с величайшей осторожностью. Не возражаете?
Глаза Прайама хитро сверкнули.
— Вы ведь сами книжки пишете?
— Да.
— И статейки для воскресных журналов?
— От случая к случаю.
— Может, хотите статью написать про мое собрание книжек?
— Проницательный вы человек, мистер Прайам, — улыбнулся Эллери.
— Я не прочь, — откровенно признал бородач, щеки которого вновь обретали цвет. — Тот самый книготорговец сказал: библиотека миллионера должна иметь свой каталог. У вас, говорит, мистер Прайам,
