– В молодости я пару лет проработал на конвейере завода трансмиссий в Виндзоре.
– В городе резиденции английских королей есть завод трансмиссий? – удивился Беким, у которого все мысли были повернуты в одну сторону.
– Нет! Это канадский Виндзор, в провинции Онтарио.
– А! Да ну, какие тут инструменты? Да и потом, машина еще не прошла гарантийный срок эксплуатации. Если что-то серьезное, потребуют оплаты.
– Ладно, тогда не буду, – согласился Дымковитц.
К ним подошел хозяин караван-сарая Юсеф Али. Он был в темном европейском костюме и светлой рубашке, хотя отсутствие галстука и каракулевая шапка-пирожок на голове придавали его наряду местный колорит.
– Не спится? – с наигранной веселостью спросил у старейшины Беким.
– Какой сон у стариков? Тем более, если не спят гости. Уже собираетесь в дорогу?
– Да, пока нежарко. Одна машина у нас вышла из строя, с ней останется мой друг, а завтра утром я привезу из Мазари-Шарифа техническую помощь. Думаю, за сутки я обернусь. За постой машины и моего друга я заплачу отдельно.
– Какие могут быть счеты, если у гостя беда? – развел руками старый афганец.
– Ценю ваше гостеприимство, достопочтенный Юсуф Али, но я привык платить за все хорошее и за все плохое, и от этого правила никогда не отступаю.
– Аллах с вами, дорогой Беким. Если ваш друг из Герата будет искать вас, я могу указать ему, где это лучше сделать? – спросил старик, сощурив еще очень живые для его возраста карие глаза.
– Конечно, уважаемый Юсеф Али. Конечно. Он может подождать меня у вас, я обязательно вернусь из Мазари-Шарифа через сутки.
– Счастливой дороги, – пожелал старейшина. – Даже если у вас не получится обернуться через сутки, ваш друг может гостить у меня, сколько ему будет угодно.
– Спасибо, но я думаю, в этом не будет нужды.
Спустя десять минут караван грузовиков под охраной пуштунов покинул кишлак Юсефа Али и, растянувшись на сотню метров, стал взбираться по крутому серпантину дороги, ведущей к Мазари- Шарифу.
Когда селение, в котором они ночевали, уже спряталось за высоким холмом с двумя равновеликими вершинами на гребне, Беким приказал свернуть с асфальтированного шоссе на грунтовую дорогу. Если Насрулло станет пытать старика и Дымковитца, все, что они знают, это то, что караван ушел на Мазари- Шариф, с удовлетворением подумал Беким.
34
Анна Тимофеевна Локис открыла дверцу духового шкафа газовой плиты, проткнула пирог спичкой и, достав, внимательно осмотрела ее. Спичка была сухой, значит, лимонник, который так любит ее Вовка, уже готов. Мобильный телефон сына уже несколько дней не отвечал, вместо Володьки какая-то барышня монотонно и без тени раздражения много раз повторяла одну и ту же фразу: «Извините, абонент находится вне зоны доступа».
– Где ж он тогда находится? – спрашивала Анна Тимофеевна у барышни без всякой надежды на ответ, и точно, барышня продолжала извиняться и твердить свое.
Анна Тимофеевна откладывала в сторону мобильный телефон, который Вовка купил специально для нее, в памяти которого был лишь один номер – сына. Не понимала она нынешней моды таскать везде с собой телефонную трубку и кричать в нее где ни попадя: «Ты где?»
Все ж таки разговор с близким человеком требовал, по ее мнению, какого-то уединения, интимности. Мало ли о чем разговор может пойти? А тут кругом чужие глаза и чужие уши! Нет, не понимала она этой моды и не следовала ей. Практически никто из ее товарок по работе в инструментальном цехе литейно- механического завода не знал, что у нее есть свой мобильный, который всегда оставался дома, и над ее отсталостью от технического прогресса даже подшучивали.
Она не пыталась оправдаться, наоборот, смеялась над собой вместе со всеми и говорила, что ей, в ее годы, уже ни в жизнь не разобраться, когда какую кнопку нажимать, поэтому и пытаться не будет.
И только вернувшись с работы, если Володька уезжал в свои непонятные командировки, она брала в руки гладкую овальную штучку, так не похожую на привычный телефон, и несколько раз за вечер набирала несложную комбинацию цифр. Случалось, что и откликался Володька, обычно перед тем как ехать домой.
По субботам она традиционно пекла лимонник, даже если сын был в отлучке, потому что случалось, и не раз, что возвращался он неожиданно, не предупредив мать. Как бы там ни было, а пирог в выходные дни в доме должен быть.
Ее размышления прервал резкий звонок в дверь.
– Вовка! – воскликнула она, но за дверью на лестничной площадке стояла Агаша, соседка с первого этажа из соседнего подъезда.
– Здравствуй, Тимофеевна! – сказала она. – Телевизор посмотреть пустишь?
– Конечно, Агаша, о чем разговор? Чаю попьем, у меня как раз пирог готов.
– У нас это, большой телевизор, в зале который, вчера сломался, а к маленькому на кухню не пробиться – зять с Мишкой какой-то футбол целый вечер смотрят и пиво глушат. А я еще с тех времен привыкла, когда программу «Время» показывали, если не посмотрю новости, так вроде чего и не хватает.
– Проходи, проходи, о чем разговор! И говорить не о чем. Проходи, садись, я сейчас включу. Ты чего любишь больше, НТВ или канал «Россия»? – спросила Анна Тимофеевна беря в руки пульт от телевизора.
– Да они все одно говорят и показывают, мне без разницы, лишь бы новости. А то ж надо знать, чего в мире делается. Старая уже, а все интересно.
– Да какая ты старая, Агаша, побойся бога.
– Ну, что ни говори, а уже три года на пенсии, постарше тебя буду. Тебе-то сколько до пенсии?
– Ай, мне рано еще об этом думать. Сорок девять всего.
– Молодуха! А я-то вот, боюсь, – говорят, что пенсионный возраст будут увеличивать. Боюсь, что до шестидесяти, как у мужиков, сделают.
– Сделают так сделают. Вон мне Вовка говорил, что в некоторых государствах и до семидесяти бабы работают.
– Так, как мы с тобой, они не работают, – возразила Агаша, усаживаясь в кресло перед телевизором. – Небось на кнопочки нажимают только. А попробовала бы которая формовщицей, как я, в нашей литейке.
– Да, литейный цех – тяжелый, – согласилась Локис. – В инструментальном у нас полегче все-таки будет.
– И никакого сравнения! – сказала Агаша. – Так я вот и боюсь пропустить про пенсионный возраст. А вдруг меня еще, старую, обратно в литейку заставят идти? Там, чай, и места все заняты. Да и отвыкла я уже. Сперва казалось, как это я без завода? А потом быстро и привыкла, как не было этих тридцати с лишним лет. Ты поверишь? Прохожу мимо завода иногда, хоть бы что шевельнулось! А ну как сейчас обратно заставят идти туда?
– Да ну, Агаша, это ж с бухты-барахты не делается. Никто тебя силком на завод не погонит.
– А ну как пенсию отберут?
– Не отберут, правительство у нас нынче справедливое.
– Оно-то так, – вздохнула соседка. – Да все равно боязно. А вдруг? Какой телевизор у вас, однако, большой!
– Вовка такой выбрал.
– Зарабатывает он у тебя, видать, неплохо?
– Да не бог весть сколько, но грех жаловаться. Чего нам вдвоем? Две зарплаты. Всего хватает. Грех жаловаться.
– Жениться не думает?
– Да вроде нет. А мне так внучков уже хочется.
– Толку от тех внучков, вон Мишка, уже второй год после школы пошел, работать не хочет, лишь бы
