Отправной точкой для «Рассуждений о Франции» стало, с сентября 1796 года, намерение опровергнуть идеи опубликованной в мае того же года Бенжаменом Констаном брошюры «О мощи нынешнего правительства Франции и о необходимости принять его сторону». [294]
Местр был осведомлен о натиске роялистов в Париже, в частности, благодаря своим постоянным связям с Жаком Малле дю Паном. Он знал о существовании таких значительных подпольных организаций, как «Друзья порядка» и «Клишийский клуб», которые пытались подготовить победу роялистов на выборах в жерминале V года (апрель 1797 года). Таким образом, по двойной причине «Рассуждения» есть политическое произведение на злобу дня: это опровержение (стр.214 >)призыва Бенжамена Констана принять сторону правительства и манифест, имевший целью подготовить умы к возвращению короля во Францию.
Но ограничиваться политическим прочтением «Рассуждений» было бы неправильно, ибо это искажает перспективу, в которую вписывалось данное произведение, начиная с религиозных тревог, столь очевидных в первых главах и еще более — в намерениях, выраженных в первоначальном названии книги, открывавшем рукопись: «Религиозные рассуждения о Франции».
Недостаточно отмечен тот факт, что Жозеф де Местр начал свои «Рассуждения» там, где Боссюэ завершил свое «Рассуждение о всеобщей истории».
Знаменитая фраза, открывающая эссе Жозефа де Местра: «Все мы привязаны к престолу Всевышнего гибкими узами, которые удерживают нас, не порабощая», есть местрианский вариант метафоры, которую Боссюэ развил в своем заключении: «Бог с самых великих высот небесных держит бразды всех царств; все сердца в его длани: то он удерживает страсти; то он отпускает узду; и этим он возбуждает весь род человеческий».[295]
Жозеф де Местр восстанавливает связь с христианской апологетикой Великого Века, и именно это возрождение было воспринято его современниками как свежий взгляд, как стиль, возвещающий о новой манере письма. (…)
«Необходимо было, чтобы великое очищение свершилось и чтобы взоры были поражены»:[296] Революция есть наказание, которое карает ради возрождения. Оригинальность Местра заключалась не в том, что он это сказал, но в том,
Что касается самого Местра, он возглашает это ритмической прозой ради того, чтобы читатель присоединился к нему. Местрианская риторика черпает свои рецепты в классическом ораторском искусстве, но вместе с тем стремится к возвышенному или патетическому, напоминающему эстетику барокко. Книга, которую Жозеф де Местр вновь открывает для себя в 1792 году вместе с Революцией и которая вскоре станет утешителем и вдохновителем его жизни как человека верующего, бессознательно искомым образцом для его писательского искусства, есть, без всякого сомнения, Библия: «Вся античная философия бледнеет перед единственной книгой Мудрости. Ни один умный и свободный от предрассудков человек не прочтет Псалмы без того, чтобы его не охватило восхищение и чтобы он не был перенесен в новый мир».[298]
ПРИМЕЧАНИЯ.
1
Итак, согласен ли ты с нами в том, что всей природой правят воля, разум, власть, мысль, повеления (быть может, есть еще какое-нибудь другое слово, которым я мог бы яснее выразить то, что хочу сказать) бессмертных богов? Ибо, если ты с этим не согласен, то именно с Бога нам лучше всего начать рассмотрение вопроса (лат.).
Местр вольно излагает слова Марка Цицерона из его диалога «О законах» (кн.1,VII,21).
2
Жак Малле дю Пан (1749–1800) — французский публицист, убежденный монархист. Во время революции занимался дипломатической и издательской деятельностью.
3
Первое издание книги было в действительности напечатано в Невшателе в апреле 1797 г.
4
Никлаус-Фридрих де Штейгер (1729–1799) был последним поверенным города и республики Берна. Он воплотил в себе дух сопротивления проникновению революционных идей в швейцарские кантоны. Обладая качествами государственного деятеля, он был также тонким эрудитом, любителем науки и очень набожным человеком. Штейгера связывала дружба с Винье дез Этолем и Жозефом де Местром.
5
См. письмо де Местра графу д'Аварей от 6 сентября 1797 г., приводимое в книге Э.Доде (E.Daudet.
6
После этой фразы в рукописи имеется следующий отрывок, зачеркнутый автором:
«Чудеса в материальном мире приводят человека в восхищение и вселяют в него божественные мысли; в мире моральном, напротив, чудеса оказывают противоположное воздействие и приводят человека
