– Нет, – сконфузилась девочка, – я встретила единственное упоминание в книге альНоора.
– Я восполню пробел в твоих знаниях, – улыбнулся Блайт, игнорируя возмущенный вид Таши. – Магия формы возникла задолго до Разлома. В отличие от школы крови, появление которой приписывают случайности, законы построения овеществленных заклинаний формы были выведены путем тщательного расчета. И запрещены.
– Запрещены? – Таша не верила своим ушам. – Как «призыв»?
– Не под страхом казни, разумеется. О существовании «призыва» говорят открыто, как и о том, что ждет применившего его. А малейшие упоминания о магии формы были тщательно вычищены из всех учебников, хроник… даже из записей детских сказок. Так получилось, что эта магия получила довольно широкое распространение, и чтобы стереть все следы ее существования, пришлось… стирать и тех, кто ей владел.
– Стирать – это в смысле убивать?
– Ну, я могу судить лишь по нескольким обрывкам… Семь лет назад в Выжженной Пустоши были найдены руины, сохранившиеся с очень древних времен. По всей видимости, это был замок, принадлежавший весьма высокопоставленному лицу – судя по тому, что там нашли кое-какие документы, не имеющие права на существование. Не знаю, как они пережили тысячелетия, лучшие маги Триумвирата не сумели разгадать эту тайну. Но суть не в этом… находка оказалась не слишком богата, полсотни сильно истлевших клочков бумаги, несколько почти уцелевших страниц.
– Тебе дали почитать эти раритеты? – Скептицизму леди Рейвен не было границ.
– Нет, разумеется, – улыбнулся Блайт. – Но среди тех, кто изучал находку, был один из моих людей. Я получил все возможные копии.
– И где они?
– Сжег. Если бы сумел – сжег бы и оригиналы. Но это не понадобилось. Юрай Борох – изрядная сволочь, но сволочь умная. Он быстро сообразил, какую угрозу могут нести овеществленные заклинания формы.
В пещере словно стало немного темнее. Блайт замолчал, и на лицо его легла тень. Таша дернулась, собираясь подать очередную ядовитую реплику… и осеклась, понимая.
– Их… стерли? – тихо спросила Альта.
Консул мрачно кивнул.
– Он не пожалел двоих служителей первого круга, не считая магов рангом пониже. Думаю, если бы Борох хотя бы подозревал о том, что я видел копии бумаг, он приказал бы убить меня, невзирая на последствия и число жертв.
– Так что же такого страшного в этих формах? – на этот раз Таша была абсолютно серьезна.
– Их простота, – тихо ответил Ангер.
Некоторое время все трое молчали. Консул ждал реакции на свои слова, Таша и Альта пытались понять, о чем идет речь. Первой заговорила волшебница.
– Ты сказал «простота»… – протянула она. – Что ты имел в виду?
– Прежде всего, для владения заклинаниями формы не требуется магический дар. Имея описание, любой способен воспроизвести овеществленную формулу. Художник. Ювелир. Резчик. Любой, кто умеет придавать материалу желаемую форму.
– Значит… эта магия доступна каждому? – Таша поежилась.
– Вы все поняли правильно, леди. Святитель, Император, Комтур… они думают, что правят своими странами, вершат судьбы своих подданных. Но во все времена настоящая власть находилась в руках магов. И доступность волшебства для простых людей явилась угрозой их положению. Маги испугались…
– Я видела, – Таша смотрела на Консула исподлобья, голос ее чуть заметно подрагивал, свидетельствуя о нетерпении, – как ты разглядывал кулон Альты. Ничего не хочешь сказать по этому поводу?
– Магия формы могла многое. Существовали формулы, действие которых кажется невероятным. Например, рисунок, дающий абсолютную защиту от заклинаний, подавляющих волю. Ни «путы», ни «оковы» не властны над человеком… если предварительно не срезать с него кусок кожи с рисунком. Более того, не подействуют и более простые заклинания, вроде «сна», «фантома» или других, навевающих ложные видения или воспоминания.
– Ты… ты видел этот рисунок? – Таша ненавидела татуировки, не представляя, что может заставить человека терпеть боль ради сомнительного удовольствия щеголять грубым рисунком на теле. Но если на самом деле существует рисунок, дающий подобный эффект, то… видит Эмиал, она готова потерпеть боль.
– К сожалению, только обрывок описания его действия. Как вы помните, магия крови, к которой относятся упомянутые мной заклинания, возникла после Разлома, но и до катастрофы, расколовшей Эммер, маги пользовались формулами, подавляющими волю человека. В записи было сказано лишь, что рисунок очень прост.
Таша вздохнула – вспыхнувшая было надежда угасла. А как было бы здорово… О Эмнаур, это наверняка твои злобные шутки. Великое знание… пусть бы не для всех, для избранных, для самых достойных.
– Мы говорили о подвеске.
– Как я рассказывал, уцелело несколько целых листов, первых листов книги, описывающей магию формы. Несколько самых слабых заклинаний ученического уровня, скорее показывающих возможности школы формы, чем ее истинное могущество. Пособие для начинающих.
Консул снова взял свой плащ, развернул, извлек из складок ткани медную пряжку, протянул ее леди Рейвен.
– Эта формула называется «доверчивость». Просто если эта безделушка находится перед глазами человека, он проникается доверием к собеседнику, а также испытывает легкое желание поговорить. Оно не подавляет волю – если знать, что происходит, с воздействием, которое оказывает формула, можно легко бороться. Сосредоточиться, следить за собой – в общем ничего сложного.
– Пряжку сделали вы? – спросила Альта.
– По моему заказу, – пожал плечами Консул. – И я позаботился, чтобы чертеж не остался у мастера.
– Позаботились, то есть…
– Девочка, я не такое чудовище, каким меня, несомненно, считает твоя прекрасная наставница. Мне приходилось убивать людей, но я никогда не делал это просто так. Я нашел мастера, который, по причине преклонных лет, весьма страдал от плохой памяти. Думаю, он забыл форму пряжки еще до того, как пересчитал полученные от меня монеты. А визит ко мне – через неделю-другую. Видишь, тут не потребовалось особого мастерства, рисунок не слишком сложный.
– Да, ты прав… – Таше порядком согрело сердце слово «прекрасная», к тому же она вдруг подумала, что не считает Блайта такой уж сволочью. Или это действие «доверчивости»? Она взяла пряжку и отбросила ее на груду шкур, затем вновь посмотрела на Консула, прислушиваясь к своим ощущениям. Что ж, если дело и было в древней формуле, то ее действие не прекратилось. Она мотнула головой, отгоняя неуместное сейчас чувство легкой симпатии к собеседнику, и желчно заметила: – Но снова уклоняешься от ответа. Что с этим кулоном? Я хочу знать!
– Думаю, вы и сами догадались, леди. Эта подвеска – тоже овеществленная формула.
– Глядя на ваше лицо, это было нетрудно. Но что это за формула?
– Это очень простенькое заклинание. Тоже начального уровня… оно называется «воспоминание». О нет, оно не помогает запоминать. Дело в том, что этот кулончик невозможно потерять или продать. Только подарить. Так сказать, «на добрую память». Я совершенно не представляю, как именно действует заклинание, описание весьма скудно и рассчитано скорее на тех, кто и так все знает. Эдакий краткий комментарий.
– Я не очень понимаю…
– Если Альта попытается продать подвеску, если выронит ее, или если кто-нибудь отберет эту безделушку, исход будет один – вскоре кулон снова окажется у владелицы. Где бы она ни была.
– Вот как? – Таша ожидала чего-нибудь более впечатляющего. – Забавно. Хороший способ хранить ценности, не так ли?
– Нет, разумеется. Достаточно чуть погнуть брелок, и магия формы рассеется. Единственный способ от него избавиться, не ломая, – подарить. Не отдать в качестве платы или в обмен на что-либо – а просто
